Танкисты. Новые интервью - стр. 34
– Ну, чьи танки горят? Говори же! – тормошил его лейтенант.
– Наши целы, – с усилием выдавил разведчик, подняв мокрое красное лицо. – Немцы горят. – Он вытер лоб рукавом шинели…
– Наши немцев жгут! – прокричал Кочергин в трубку. – Целы, целы танки Орлика, товарищ подполковник. А? Где стоят? Почему нет ни одного поражения? – Он быстро скосил глаза на разведчика. – Карьер там! Песчаный карьер, – все поняв, снова кричал Кочергин в трубку. – Орлик в засаде стоит, только пушки сверху, над отвалами, старший сержант сам видел! Дорога к переправе по тому берегу у Орлика вся на виду. Мышь не проскочит, пока он там!
– Почаще докладывай! Почаще! Слышишь? – дребезжал голос комполка.
Теперь время летело. Поглядывая на часы, лейтенант то и дело звонил подполковнику. Но тот и сам видел все новые султаны дыма у реки. Мало-помалу его беспокойство обострялось.
– Почему Орлик по радио молчит? – кричала трубка. – Обнаружить себя не хочет? Тогда кабель к нему! Спроси связиста, хватит у него провода? Пусть старший сержант из карьера докладывает!
– Разрешите самому, товарищ подполковник? – неожиданно для себя выкрикнул Кочергин. – Я непосредственно с Орликом свяжусь и все подробно доложу. Мне сподручнее будет!
Бережнов молчал. Кочергину показалось, что нарушилась связь.
– Товарищ подполковник, вы меня слышите?..
– С богом! Давай, Кочергин! – наконец отозвалась трубка. – Передай, чтоб не рисковал зря… И готовился отходить. Если наши за Аксаем продвинутся и переправы подорвут, тогда мы свою задачу выполнили… На севере и западе тихо. Чуешь? – надрывался Бережнов. – Передай приказ на отход!
Торопясь, лейтенант перемахнул бруствер…
…Пальба больно давила на барабанные перепонки. Карьер был тут, подле, и Кочергину показалось, что он различает темные корпуса танков. Он пополз быстрее и вдруг головой вперед заскользил вниз: начался обледенелый склон. Если бы не горный опыт, быть ему со сломанной шеей. Но лейтенант, повернувшись, ударами подкованных каблуков пробил плотный наст и затормозил. Теперь танки угадывались по блеску дульного пламени. Но встречное пламя выстрелов немецких танков, рассекаемое дульными тормозами, било в глаза. Обстановка сразу прояснилась. «Тридцатьчетверки» стояли в линию у подножия склона, закрытые со стороны Аксая отвалами песчаного карьера, а в каком-нибудь полукилометре, прямо перед ними, на левом берегу реки был спуск к переправе. Туман плотно висел в нескольких метрах над водой, местами касаясь седыми прядями ее мутного зеркала. Осторожно спустившись в карьер, лейтенант оказался вне опасности. Сюда немецкие снаряды не доставали: они втыкались в песчаные валы впереди или проходили выше. Немецкие танкисты видели пламя выстрелов пушек «тридцатьчетверок», но не постигали их неуязвимости. Попадая под плотный прицельный огонь, их машины метались, подставляя борта. Отсюда ни один снаряд не пропал даром. По другую сторону реки горело уже одиннадцать танков! Вдвое больше было подбито… Лейтенант разглядел и силуэты тяжелых гусеничных бронетранспортеров. Но их было немного. По-видимому, гитлеровцы уже не рисковали здесь мотопехотой. Река служила Орлику отличным прикрытием. Подобраться к его танкам было почти невозможно. Когда Кочергин, задыхаясь от пороховой гари и кислой горечи тротила, спустился наконец в карьер, оглушающий звон слился с булькающим воем рикошетирующего снаряда. Разрыва лейтенант не услышал. Не поняв сразу происходящего, он увидел, как одна из «тридцатьчетверок’ неожиданно круто развернулась и, набирая скорость, пошла прямо на него. Затем вдруг изменила курс и, все более накреняясь, устремилась вверх – вдоль склона.