Танго со смертью - стр. 29
В отделение неотложной хирургии Омар Омарыч приезжал за полчаса до официального начала смены. Ему требовалось немного времени, чтобы после долгой дороги в переполненном транспорте переключиться на работу в клинике. Переодевшись и выпив зеленого чая, доктор с головой погружался в работу, стараясь отодвинуть до конца смены все лишнее и незначительное. Однако в последние дни Омар Омарыч размышлял не только о пациентах и о новых технологиях в кардиохирургии. В клинике определенно творилось что-то странное. Доктор зорким взглядом потомка кочевников подмечал все несуразности, и понимал, что странностей и нестыковок с каждым днем становится все больше.
Рискованная вылазка
– Слушай меня внимательно, Башмачков, – объявила Лина приятелю, вернувшись в палату из перевязочной. – Надеюсь, эта мымра до сих пор не прикончила Бармина тем или иным способом. А если он жив, рыжая ведьма вряд ли прячет его в одном из отделений клиники. Слишком велика опасность, что старика рано или поздно обнаружат.
– Ты можешь наконец четко объяснить, зачем ей вообще сдался этот старый перец? – поинтересовался Башмачков.
– Догадайся с трех раз! Богатый мужчина – во все времена отличная приманка для авантюристок всех мастей. Вероятно, рыжая врачиха где-то пронюхала о том, что наш знакомец довольно состоятельный пенсионер, к тому же, вдовец, и решила прибрать его к рукам. Как? Вот это хорошо бы узнать. Правда, я пока еще не в состоянии пускаться в розыск, так что возьмем небольшую паузу. Кстати сказать, меня на днях выписывают. Надеюсь, ты поможешь мне дотащить до такси мои сумки и добраться домой?
– Яволь! – откозырял Башмачков и попросил Лину полностью на него положиться.
«Скорей бы домой», – подумала она, – здесь от скуки мухи дохнут…
Слово «муха» опять показалось ей знакомым и почему-то вселило в сердце непонятную тревогу. Муха…
«Да ладно тебе, Муха… Не парься, Муха», – эти фразы внезапно вспыхнули в голове Лины, как лампочки, и одновременно в душе зародился и стал стремительно расти сгусток темной тревоги. Он рос и рос, пока наконец не уперся в диафрагму, и Лина почувствовала, что ей стало трудно дышать, а руки сделались влажными. Лина незаметно вытерла их о пододеяльник и тут же в растерянности опустилась на высокую больничную койку. Через секунду она вскочила.
– Реанимация! – истошно завопила Лина.
– Линок! Тебе плохо! – Башмачков уже попрощался с Линой и закрыл за собой дверь, но тут же вернулся. Ее крик достал писателя уже в коридоре, и Башмачков ворвался в палату с паническим выражением лица.
– Сейчас-сейчас, Линок, ты только не волнуйся. Я с тобой. Держись! Побегу позову кого-нибудь.