Танго скорпионов. Авантюрный роман - стр. 35

Выдав мужу нелицеприятную тираду, Наталья вышла из кабинета и, пройдя проходную села в машину к Семёну, который ждал её за углом здания.

– Писают все в штаны, – засмеялась Наталья, – и полудурок Осокин получил от меня хорошей плесени. Сейчас диплом получу и сразу подам на развод и на размен квартиры. А свои деньги ты, наверное, сегодня или завтра получишь?

Семён ласково посмотрел на Наталью и, поцеловав её в левое ухо, произнёс:

– Умница ты у меня! – деньги, как получим, поедем на выходные к моему брату в лес. Рыбка, там хорошая клюет. А вкусней ухи приготовленной на костре ничего в жизни не бывает.

– Я согласная питаться одними бульонными кубиками, только бы быть всегда рядом с тобой, – ответила Наталья, убирая с его плеча свой волос. – Хочу утром и ночью любоваться только тобой. Хочу нюхать твои потные рубашки и стирать их. Хочу уберечь тебя от гастрита, поэтому буду готовить тебе вкусную и здоровую пищу, чтобы максимально продлить твою жизнь. И вообще я много чего хочу! Ты понял меня Семён?

Он утвердительно несколько раз кивнул и задумчиво ответил:

– Твои желания совсем не запретные, – поцеловал он ещё раз в левое ухо и, включив зажигание, бесшумно тронулся с места.

Проезжая мимо проходной, они не обратили внимания, как из окна кабинета директора, машину Семёна провожал беспокойным взглядом Осокин. Наталью он не видел в машине, но чувство ревности остро вонзилось в его душу. В это время в кабинет зашла Оксана, заведующая складом, – жена главного инженера и лучшая подруга Натальи. Не обратив внимания на удручённого мужа, она подсела за стол директора и стала свидетелем диалога директора и Осокина. Все находящие в кабинете до предела были возбуждены и бросали друг на друга недобрые взгляды. Карташов держал в руках авторучку и нервно бил ей по столу.

Дима Осокин был сыном бывшего директора маслозавода. После развала Советского Союза отец не успел обеспечить единственному сыну должную карьеру на своём заводе. Завод обанкротился, и был выкуплен Московской компанией, и Диме пришлось идти работать в вагонное депо простым электриком, где, председателем профкома был его дальний родственник Карташов Александр Аркадьевич. Карташов не был ни производственником, ни хозяйственником. Он практически всю свою сознательную жизнь работал функционером, начиная от секретаря комсомольской организации, дойдя вскоре до профсоюзного лидера. Карташов обладал ораторским даром, и этот дар он использовал долго в вагонном депо. Он был в течение шестнадцати лет бессменным председателем профкома. И когда от его невыполненных обещаний вволю отведали вагонщики и, не выбрав его председателем на очередной срок, он рассчитался из депо и за счёт своего языка сумел пробиться в директора арматурного завода. Директорствовать ему пришлось не долго. Уже через пять месяцев арматурный завод стоял на грани банкротства и учредители, поняв, кого ангажировали на директорскую должность, уволили его без выходного пособия с завода. Но и после такого краха ему повезло, он пристроился на завод канцелярских принадлежностей в качестве директора. Но когда до него дошёл слух, что его дальний родственник покупает помещение для завода пластмассовых изделий, он сумел убедить того, что сможет смонтировать оборудование и вывести завод в доходное предприятие. На деле оказалось, Карташов набрал себе в штат в основном своих людей и больше отдавал предпочтение изделиям из левого сырья, которое было не учтено складом. Его тёмные дела были не известны Хозяину, но хорошо об этом было известно приближённым людям директора, так как в какой-то мере сами были задействованы в этих махинациях. Рабочим оставалось только догадываться, потому что их низкая зарплата не соответствовала показателям отгрузки готовой продукции. Но все молчали, боясь получить расчёт. Директор считал себя самым умным, а женщин совсем в расчёт не брал, думая, что их эта зарплата вполне устраивает. Но он глубоко ошибался. Да они молчали при начальстве, но как только оставались наедине, то почти каждая из них высказывалась, словно матёрая мятежница. Их чаша терпения начала переполняться. И об этом они откровенно сказали только Оксане. Оксана умолчала об их недовольствах, решив, что не зачем баламутить воду и так в мутной воде. Но когда она в кабинете директора узнала, отчего у всех мрачные лица дополнила директору тревоги. Она открытым текстом высказала все требования женщин.