Танец волка - стр. 10

Встал, некоторое время глядел на спящего Медвежонка, потом изрек:

– Он – тоже.

– Что – тоже? – спросил я.

– Поедет с нами в Роскилле.

– Он – в беспамятстве. Не стоит его трогать.

– Завтра он очнется, – уверенно заявил Ивар. – Поедет с тобой на одном возу. И я передумал: мать его – тоже поедет. Мне потребуется ее помощь в одном деле.

И вышел. А через минуту вошла Рунгерд.

Очень напряженная, я бы даже сказал, испуганная. Немудрено. Ивара побаивались даже его собственные хольды.

Я передал наш разговор. Она выслушала и кивнула. Она наверняка знала об Иваре не меньше меня. Вполне достаточно, чтобы не спорить с драконом.

Понравилось ли ей распоряжение Рагнарсона? Не знаю. Выслушала, встала и занялась организацией расширенной трапезы. Гостей следовало накормить, и накормить качественно. Особенно таких гостей.

– Я видел его смерть, – чуть слышно, почти не шевеля губами, произнес Ивар. – Змей плюнул в него ядом, а он не успел подставить щит. Я видел его тело, распухшее от змеиного яда. Позорная смерть. Видела ли ты что-нибудь подобное в своих снах, мудрая женщина? Слышала ли ты когда-нибудь, чтобы кто-то видел подобный сон?

– Боги насылают нам сны, – не поднимая глаз, проговорила Рунгерд. – Ты – конунг, и у тебя сны конунга.

Ее пальцы играли с выложенными на доску рунами. Передвигали, меняли местами, гладили ласково и чутко: словно пытаясь угадать, какой именно знак вырезан на другой стороне пластинки.

– Это не ответ.

Рунгерд подняла голову. Поглядела на сына Рагнара так, как смотрят на пламя, когда хотят разглядеть в нем огненную ящерицу.

– Ты знаешь, что поют скальды о твоем отце, Ивар-конунг, – сказала она. – О том, как он убил змея, чтобы получить в жены свою первую жену, дочь Херруда, ярла гаутов?

– Мало ли что поют скальды…

– Они поют то, что вкладывают в их уста боги, – напомнила Рунгерд.

– Или то, что мы хотим услышать, вкладывая им в руки серебро.

– То есть ты точно знаешь, что змея не было?

– Я точно знаю, что многие из ярлов, тех, кто раньше считал, что Рагнар слишком молод, чтобы унаследовать власть после своего отца Сигурда Кольцо, после женитьбы отца на Торе Горной Оленице переменил свое мнение.

– Выбери три руны, – потребовала Рунгерд.

Ивар подчинился. Движение его было настолько быстрым, что Рунгерд успела лишь разглядеть, как взлетели над доской три белые пластинки из моржовой кости и одновременно упали на подставленную ладонь. Ивар на руны даже не взглянул.

– Что там? – спросил он.

Рунгерд долго разглядывала врезанные в моржовую кость бороздки, выкрашенные Иваровой кровью. Потом подняла взгляд и произнесла вполне уверенно: