Танец с дьяволом. Расплата - стр. 22
— Нет! Подожди! Что ты делаешь?!
— Получаю то, что заслужил. — Грубые лапы тянут чертово платье вниз, и оно поддается, сползая до середины живота, пока я, потеряв равновесие и запутавшись в шлейфе, лечу на расправленную и смятую постель.
— Я не вещь, чтобы ты меня получал.
Олег наваливается сверху, выбивая из меня дыхание от тяжести его желейного тела.
«Господи, пожалуйста, помоги!» — мысленно обращаюсь ко всем богам, не желая заниматься сексом. Мне кажется, я не переживу, не смогу, это выше моих сил! Отчаяние охватывает меня и бросает тело в жар, когда желтые зубы вора стискивают мой сосок, вытягивая его. — Ты столько месяцев ждал, а сейчас не можешь дожить до вечера?! — иду ва-банк, пытаясь манипулировать его же методом.
Но сказанные мною слова Багровского не цепляют, а наоборот, распаляют ещё сильнее. Второй рукой он зажимает мой рот, чтобы я заткнулась, и продолжает свои насильственные действия, терзая голую шею и грудь. Из меня только и вырываются всхлипы отчаяния, пока горячие слезы стекают по щекам, а кулаки бьют Олега по спине. Я изворачиваюсь, пытаюсь выбраться, но, сжатая по бокам ногами врага, не могу сдвинуться ни на миллиметр.
Не знаю, в какой момент я понимаю, что ничего не смогу поделать. Осознание приходит неожиданной снежной лавиной. Сейчас или вечером Багровский получит, что хочет, независимо от моих желаний и действий. В комнате слышно только мое завывание от рыданий через зажатый рот и тяжелое дыхание насильника.
Видимо, мои молитвы слышат там, наверху, потому что в дверь начинают настойчиво стучать.
— Босс! Пора выезжать, гости начинают собираться в рестике, —звучит по ту сторону двери спасение в виде голоса Ромы.
Грязно выматерившись в мою голую грудь, Олег нехотя отлипает и поднимается, не стесняясь, поправляет выпуклость на штанах, пока я, заплаканная, часто дыша, прикрываюсь руками.
— Ниче-ниче, все ночи наши. — Подмигнув мне, Багровский тяжело ступает к двери, бросая мне на ходу: — Пять минут, а то передумаю и вернусь.
Привожу в порядок дыхание, стараясь успокоиться, и вытираю лицо ладонями, оттопыривая безымянный палец, сажусь, а затем сползаю с постели, на ватных ногах. Придерживая платье, подхожу к зеркалу и натягиваю его, зашнуровывая как попало. Главное — чтобы держалось и не спадало.
Пройдя к тумбочке, поднимаю отложенную фату и цепляю гребешок на макушке. Надеюсь, она станет моим спасением от назойливых глаз гостей, которые придут лицезреть сбежавшую невесту местного авторитета и скроют покрасневшие от слез глаза.
Вдох-выдох.
Нажимая на ручку двери, я понимаю, что, когда я выйду наружу, все в моей жизни поменяется, сегодня она закончится окончательно. Зато Миша будет свободен и в безопасности на расстоянии.