Танец с дьяволом. Расплата - стр. 17
Мне нужно взять себя в руки и подготовиться к вечеру, если я не хочу, чтобы с Мишей что-то случилось. Олег ясно дал понять, что за мое непослушание и фокусы пострадает брат. Простояв так несколько минут, мысленно настраиваюсь, пытаясь вытиснить из головы все лишнее и сосредоточиться только на самом важном.
«Все пройдет и все заживет. Время лечит, Сар».
Мне хватает нескольких минут, чтобы выключить внутри себя тот рычаг, отвечающий за чувства и эмоции, я вырубаю его и оставляю только одну версию себя: как назвал Олег, «сучью Сару», которой важна не она сама, не какой-то мужик, который променял ее на другую, а один человек — брат, беззащитный подросток, которому никто кроме нее самой помочь не сможет.
Наклонившись к кровати, поднимаю с нее белый банный халат и, еле передвигая ноги, шоркаю в прилегающую ванную комнату. Что ж, ориентируюсь я тут, как в собственном доме, так как провела здесь несколько дней, чего уж отказываться от предоставленных барином благ. Вешаю халат на крючок и запираю дверь на защелку. Впервые мне страшно поворачиваться к зеркалу, потому что я даже не представляю, что в нем увижу после вчерашнего и сегодняшнего. Стою несколько минут, разглядывая темную плитку, выложенную мозаикой, и считаю до десяти, чтобы успокоить сбившееся дыхание и подкатывающую панику. Мое эмоциональное состояние нестабильно на все двести процентов.
«Это тебе за то, что пока ты жила припеваючи в Америке, твоя семья страдала здесь от нападок Олега! Вот так бывает, когда ставишь собственные амбиции и желания выше семьи. Получай теперь сполна!»
Трясу головой, чтобы развеять нравоучения одной из моих личностей, и разворачиваюсь к зеркалу, смаргивая подступившие слезы. Размытый силуэт, смотрящий на меня в отражении, приобретает четкий вид: первым в глаза бросается окровавленный бинт с дергающимся пальцем, волдырь на ноге, взлохмаченные волосы, давно не видевшие расчески. Вижу царапины от соприкосновения с бетоном на правой щеке и носу, губу, разбитую Олегом. Сморщив лицо от боли, расстегиваю сбоку на талии платье и, спустив лямки, сбрасываю его с себя вместе с бюстгальтером, вниз летят и трусики. Подняв взгляд, вижу огромное количество синяков и ссадин на всем теле: на руках, плечах, ногах, и самый огромный — на пояснице.
«Терпи, ты это заслужила!»
На самом деле мне хочется, чтобы физическая боль заглушила моральную, но чаша весов не перевешивает. Смотря на свое отражение, я вижу его... Артема. Я не хочу этого. Убеждаю себя в том, что ненавижу его, ненавижу за очередное предательство, но не могу... Он, наверное, уже привел в квартиру Адалин и радуется, что я самостоятельно ушла, освободив место для первой любви.