Танец с чашами. Исход Благодати - стр. 8
– Тьег, это очень храбро, но и глупо. Мы выпрыгнем и позовем стражу…
Прежде чем он договорил, мальчишка толкнул дверь и пересек коридор. Что за тупой пацан! Асавин опрометью побежал следом.
Перед ним предстала неприятная картина. Стойка залита кровью, струящейся вниз, на подергивающееся тело Адира. Судя по бессмысленно распахнутым глазам, это были предсмертные судороги. Трое моряков, красных с ног до головы, повалили на стол одну из девок, это ее сдавленные всхлипы и крики слышались до второго этажа. Двое держали ее за руки, а третий вклинился между ее ног, придавив к столу, и дерево жалобно скрипело от его резких толчков. На полу лежали тела трех моряков и акул, изрубленных, словно свежевыловленная рыба. Доски маслянисто блестели от растасканной сапогами крови, в сумраке похожей на черную смолу. Асавин остолбенел на мгновение. Он повидал всякое, особенно в Угольном районе, где, словно в гнойной ране, копошились люди, скорей похожие на червей, но никак не ожидал такого на Копье Любви. Тьег сделал еле заметное движение рукой, и деревянная трость разлетелась на части, обнажая длинный узкий клинок.
– Ха! – сталь вошла в спину увлеченного девкой моряка, уколов прямо в сердце. Тот захрипел, и его подельники прыснули от узкого лезвия, как тараканы.
– Вот сука! – крикнул один из них, выхватив тесак, все еще коричневый от сгустков застывшей крови, а второй, молча скалясь, зашел с другой стороны. Пронзенный так и остался лежать на девке, которая не смела шевельнуться или издать хоть звук.
Переглянувшись, моряки одновременно напали на Тьега. Тот ловко поднялся по лестнице, увернувшись от обоих ударов, словно это бальный танец, а не драка в грязном борделе. Шпага плясала в руке, избегая тяжелого лезвия, быстрая, словно ручеек. Кто-то хорошо натаскал его, любо—дорого посмотреть.
Моряк бездумно рванул следом за Тьегом, забыв о дистанции, и парень тотчас воспользовался этим. Легкий укол в занесенную для удара руку, кровавое пятно на рубашке. Вскрикнув, матрос выронил тесак, и рубиец отправил его в полет мощным пинком в грудь, прямо на второго, бегущего следом.
Окрыленный победой, серовласый сбежал вниз и приставил шпагу к горлу примятого головореза:
– Именем Святой Короны, вы арестованы за учиненный разбой!
– А ты кто таков? – прохрипел моряк, искоса глядя на парня. – Протектор что—ли?…
Асавин крадучись спустился следом за юношей и увидел, как лежащий снизу незаметно передал свой тесак второму…
– Закон небесный и земной писан для всех… – начал Тьег, и в этот момент раненый дернулся, замахнувшись саблей поверх лезвия шпаги, прямо в шею оторопевшего мальчика. Тело моряка дернулось, тесак выпал из ослабевшей руки, не завершив приема, когда Асавин вонзил кинжал ему в спину и нажал потайной рычаг на рукояти. Лезвие раскрылось подобно стальному цветку, разрывая уязвимую плоть, и, харкнув кровью, моряк завалился мешком, набитым потрохами. Второй закричал по—звериному, силясь выбить шпагу из рук рубийца. Тускло блеснула сталь, и лезвие иглой вошло в шею матроса. Тот захрипел в безуспешных усилиях зажать рану. Четыре стука сердца, и все было кончено.