Танец с чашами. Исход Благодати - стр. 2

Несмотря на страх перед неизвестным и ссору с родней, Эстев влюбился в этот жаркий город. Закаты здесь были необычайно живописными, в прибрежных харчевнях подавали изумительную крабовую похлебку, омаров и мидий, отваренных в специях со всего света. В парках зажиточных кварталов пахло апельсиновым и лимонным цветом, и в каждой таверне наливали тсудру, кисло—сладкую лимонную настойку, и терпкую темно—красную кижару, ударявшую в голову не хуже травяного самогона. Вакшами или авольдаста он ни разу не видел, да они и не выходили за пределы обозначенных для их проживания районов. Иногда Эстев подумывал посетить Некрополь или побережье Акул, чтобы своими глазами увидеть нелюдей, однако из трусости откладывал это решение на бесконечное потом. Вопреки расхожему мнению, воры и бандиты не кишели на улицах, хотя существовали кварталы, куда приличным людям заходить запрещалось, и все они располагались на правом берегу. Жизнь же Эстева протекала на левом. Ильфеса в несколько раз превышала по размеру Леак с близлежащими деревнями.

Глотнув воздуха, Эстев спустился в кухни, проверил начинку для пирогов с голубями и тесто для лимонных пирожных. Один из его помощников уже смазал формы, словно предвосхищая желания Соле. Ловкий и расторопный малый, разве что глуповат, чтобы стать правой рукой Эстева. Толстяк сдержанно похвалил его за усердие и вернулся к изучению рецепта. Все должно быть идеально. Эта церемония – важнейшая в человеческой истории. Куда там Святой Империи, поклоняющейся смехотворному птичьему богу, соседним королевствам и даже другим городам—государствам полуострова, недалеко ушедшим от варварских традиций. Черная Маска – это живое божество, воплотившее в себе победу человечества над мраком ереси, колдовства и влияния нелюдей. С тех пор как три тысячи лет назад Его Благодать поверг Царя—Дракона и выгнал нолхиан обратно в сумрак лесов, океан успел поглотить некогда могучие Оранганские острова, Святая Империя сумела захватить все Побережье Собаки, рассыпаться мозаикой разрозненных королевств и отгородиться от всего мира на острове Рубия. А что Ильфеса? Она пережила и это, и великую засуху, что превратила цветущие земли в пустыни, и нашествие авольдастов из глубин океана, с которыми до сих пор приходилось делиться землей. Эстев верил, что Ильфесу, как избранный город, защищает Закон Благодати, один из постулатов которого гласил: каждый должен находиться на своем месте и работать на общественное благо.

Румяные пироги вытащили из печей, и Эстев поручил помощникам украшение блюд узорами из соусов, кремов и паштетов, а сам удалился, чтобы принять ванну и переодеться в надушенный наряд. Он трепетал словно ребенок накануне праздника, ожидая возможной встречи с самим Всеблагим. О, как было бы чудесно услышать голос живого бога из его собственных мудрых уст. Если Его Благость пожелает лично встретиться со своим кулинаром, Эстев должен выглядеть несравненно. Предавшись сладострастным мечтаниям по этому поводу, он стегнул нагайкой глуповатого Брэдли, который, как ему показалось, украсил пирог недостаточно изящно. Ничто не должно было испортить этот день.