Танец на раскаленных углях - стр. 13
Все утро постояльцы отеля норовили подкараулить Лину в самых странных местах и страшным шепотом выведать подробности минувшей ночи. На пляже перед ней внезапно вырос грузный немец в красных плавках, преградив ей дорогу в кабинку для переодевания.
– Помните, вы вчера тут фоткались на пляже? А заодно пощелкали того странного англичанина. Ну, того, который весь в татуировках? – спросил немец с лукавыми искорками в глазах.
– Помню, а что? – нехотя призналась Лина.
– Так вот, это было его последнее фото. Нынче ночью он помер. Ха-ха-ха! Ну и дела! Молодец парень, хоть пивка напоследок попил! Нет, вижу, вы не въехали: еще вчера парень пил пиво, а сегодня – бац, – и он покойник!
И немец довольно расхохотался. Он от души, не стесняясь, радовался тому, что какой-то там англичанин, а не он сам лежит сейчас на холодном столе в морге Варны.
Лина поспешила ретироваться с пляжа. Не хотелось еще раз услышать, что кто-то по-детски хохочет, вспоминая о бедном Тони. Наивная и добрая душа старого рокера из Бирмингема еще витала где-то неподалеку, и Лина не хотела огорчать ее.
За ужином обитателей «Пальмы» ждал сюрприз. Вечер болгарской кухни! Хозяева отеля, видимо, чтобы стереть из памяти туристов события прошедшей ночи, устроили гостям настоящий праздник. Суп таратор, болгарские жареные колбаски, голубцы в томатном соусе, свиные ребрышки-барбекю с болгарским перцем и прочая балканская вкуснятина. Повара «Пальмы» так расстарались, словно поминки по бедному Тони справляли. Лина подумала, что его душа должна быть сейчас довольна.
Она достала мобильник и отправила мужу очередную эсэмэску:
«Появился первый труп. Прилетай скорей. Твоя Барабулька».
Ответ не заставил себя ждать:
«Хорош квасить. День рождения закончился. Твой Дельфин».
«М-да, похоже, на расстоянии эту странную историю Петру не расскажешь. Скорее бы он прилетел», – в который раз подумала Лина и неожиданно дала волю слезам.
Ночью Лина сидела одна на балконе и грустно созерцала море и звезды, высыпавшиеся на небо, словно серебряные побрякушки Тони.
«Возможно, лишь по прихоти Фортуны знаменитая четверка из Ливерпуля отправилась в вечность, а место Тони – в заштатном баре на небесах, где собираются такие же добродушные и безвестные, как он, тусовщики и лабухи, старые прокуренные рокеры, и тихо играют музыку своей молодости», – подумала она с тихой грустью.
Волнение моря к ночи улеглось, и на воде поблескивала лунная дорожка. Черное море повидало на своем веку тысячи смертей, и уходом одного старого рокера его было не взволновать.
«Все-таки странная какая-то смерть. Этот Тони выглядел крепким орешком. Слишком бодрым «перцем» для сердечника… А что, если…».