Танец мотыльков над сухой землей - стр. 4
«Фадо» – лучше не придумаешь.
– Ну, что – по рукам? – радостно кричу.
– По рукам! – отвечает Бахнов.
– Или «Канте Хондо»! «Канте» – «Глубокая», Хондо – «Песня»…
– Да, – говорит, – лучше «Канте Хондо»…
– Значит – по рукам?! – кричу.
– По рукам!
В результате он все забыл и вообще ничего не подписал.
– Надо было «рапсодия» назвать, – говорит, – я бы тогда запомнил.
Валентин Берестов рассказал мне, что однажды осенью, гуляя по лесу, увидел такую картину: кто-то вверх ногами стоит на руках, и глаза его бегают по листьям, как мыши.
– Я присмотрелся, – сказал Валентин Дмитриевич, – и узнал в этом человеке Жору Гачева!
Мое первое писательское выступление должно было произойти в Доме актера. Но дебютантов представляли мэтры. А у меня мэтра не было.
– Хочешь, тебя представит Юрий Коваль? – спросили меня организаторы вечера. – Его попросит Таня Бек.
Таня попросила.
Я приехала к Ковалю – и давай с выражением читать свою сказку про крокодила, как тот высидел птенца, много пережил бед и невзгод, в результате они оба снялись с насиженных мест и улетели к чертовой матери.
– Вылитый «Гадкий утенок», – недовольно проговорил Коваль, раскуривая трубку. – И вообще, хватит уже запускать всех летать! Кстати, почему вы гундосите, когда читаете?
– Ладно, – сказала я, поднимаясь. – Не надо меня представлять.
– Да кто вы такая, чтобы указывать – что мне надо, а что не надо?
– Я? Кормящая мать.
– Какой ужас! Теперь я вижу, какую мне уготовили роль. Выхожу на сцену – большой зал Дома актера – и говорю: «Граждане! Это кормящая мать». И тут уже муж идет с ребенком из-за кулис. Потому что – ПОРА.
– Не надо мне от вас ничего, – говорю, надевая пальто. – А моего мужа с ребенком не троньте.
– Стойте, – сказал Коваль. – Я вас представлю.
– Зачем?
– А вдруг у вас молоко пропадет?
Прошло два года – встречаемся в Питере на фестивале анимационного кино.
– Видел отличный мультфильм! – говорит Юрий Коваль. – Там, понимаешь, один крокодил высидел яйцо – а у него вылупился птенец…
Я пристально смотрю на него. Он замолкает.
– Это не твой ли крокодил?
– Мой.
Пауза.
– …Что значит волшебная сила кинематографа! – восклицает Коваль.
Молодой Иртеньев позвонил молодому Тишкову и попросил проиллюстрировать его книгу. Леня сказал:
– Я сейчас очень занят. Могу тебе порекомендовать моего ученика.
– Пусть твой ученик рисует моего ученика, – гордо ответил Игорь.
Окрыленный успехом мультфильма «Что случилось с крокодилом», снискавшего множество премий на фестивалях и любовь зрителей, режиссер Александр Горленко снял еще фильм по моему сценарию «Увеличительное стекло», и нам сильно за него нагорело от начальства. Нас вызвали на ковер к какому-то заоблачному чиновнику в Госкино, стали распекать на все корки, а Горленко заявляет – весомо, убедительно: