Танец мотылька - стр. 6

Ну, кроме одного персонажа. Его не надо.

В палату врывается несколько человек. Все в белом. Один из них – краснощекий врач средних лет – уверенно проходит к кровати, приветствует следователя аккуратным поклоном головы. Остальные – те, что моложе – остаются позади.

– Я еще минутку, – Николай вытягивает указательный палец вверх, имитируя единицу, и поворачивается ко мне. Стальные глаза из-под седых бровей прожигают насквозь, и мне становится не по себе. – Вы помните, куда вы направлялись?

– Да, на кастинг-отбор в мюзикл «Танец мотылька». Слышали?

– Нет, но теперь услышу. Благодарю за беседу, я еще навещу вас. Возможно, завтра, – мужчина быстро сгреб снимки с постели и откланялся.

Паспорт так и остался у меня в руке. Как доказательство моего помешательства. Неизлечимого помутнения рассудка.

Мы остаемся вдвоем. Практиканты почти сразу выходят и еще долго галдят в коридоре. Доктор Зуев осматривает меня, задает нелепые вопросы. Вроде: есть ли у меня братья или сестры, сколько им лет, в каком году умерла бабушка и в какую школу я ходила. Намереваюсь покрутить пальцем у виска, и тут врач задает новый вопрос, который заводит меня в тупик:

– Помнишь, когда ты первый раз надела балетки?

Я застываю. Память упирается в пустой блок. Ну, не могла же я родиться в пуантах?

Доктор, со странным именем для нашей страны – Бенедикт – пишет что-то в планшетку, светит мне в глаза фонариком, затем шумно выдыхает. На меня обрушивается сивушное зловоние.

Ужас, где меня лечат?

Лежу в каморке, врач – алкоголик. То-то я смотрю у него нос распухший и щеки, как переспевшие помидоры.

– От вас несет, – не сдерживаюсь.

Зуев отстраняется, еще пуще багровеет.

– Ох, детка. Нервы шалят. Вас же, как из мясорубки, привезли. Тем более, моя смена уже закончилась. Я просто пришел убедиться, что ты в порядке. Не нравится мне твоя посттравматика.

Стыдливо гляжу на него и понимаю, что болтнула лишнего. Хочу извиниться, но порция воспоминаний затыкает мне рот.

Истерический женский вопль рвет перепонки. Мельтешит свет, синие спинки складываются, как картонки, выворачивая наизнанку железное нутро маршрутки, и один из прутьев стремительно летит в меня.

Тяну одеяло и закусываю край. Кричу сквозь зубы. Горячая боль течет по венам и обволакивает мир молоком тумана.

– Лиза! – зовет врач.

Девушка почти сразу появляется в дверном проеме.

– Я тут.

– Давай, поставь ей капельницу, и пока не отходи. Проследи, чтобы уснула.

Спазм отпускает, и я, съезжая по подушке, заваливаюсь набок. Тело ватное и напоминает куклу-тильду, у которой не гнутся ноги и руки.