Танцы на цепях 2. Уголь и Соль - стр. 34
– Тихо, – он приложил палец к губам и указал на каменное укрытие, – лекарь все подлатает. Радуйся, что люзовое оружие для тебя не смертельно.
Но рана меня волновала меньше всего.
Вдруг преследователи смогут пройти на тропу? Проклятье, как все неудачно складывается!
– Я надеялась, что времени у нас будет больше.
– Не будем задерживаться. Я лично не хочу проверять, есть ли сильные маги в восточном стигае.
***
Я ненавидела Красную Тропу. До дрожи в коленках и приступов тошноты.
Я знала, что это место не имело никакого отношения к Изнанке, да и вообще служила просто переходом от одних врат к другим, но отделаться от мысли, что чужая воля снова затащила меня в мир снов, не могла.
Обычный человек никогда бы не подумал, что совсем рядом спрятан мир, полный охотников, чудовищ и дверей. Только руку протяни.
Если магией отмечен, то сможешь проскользнуть за грань.
На Тропе мне часто вспоминалась история Хильгладэ.
И я с содроганием представляла, как маленькая девочка путешествовала по этому миру, чтобы добраться до Энкула. Как только умудрилась найти подходящую дверь, как не сошла с ума? Волосы вставали дыбом, если представить малышку, бредущую по кровавой ленте среди смертоносных чудовищ, тянущих к ней свои окровавленные лапищи.
Вот и сейчас я без особой радости осматривалась по сторонам. Нещадно мутило – никак не могла привыкнуть к резкому переходу из одного мира в другой. Будто кто-то со всей силы врезал кувалдой по ребрам и сбросил со скалы, навстречу бесконечности.
Возможно, что это просто из-за лечения: Сольвэ и правда меня подлатал, как только мы с Граци вернулись в убежище. Уголек при виде крови побледнела, но вела себя сдержанно.
Прежде чем иномирец сотворил свою магию, я успела подумать, что девушке не помешало бы раздобыть оружие. Как и ее спутнику.
А потом меня накрыла мгла.
Я умела терпеть боль. Проклятье, любая тренировка с Граци могла принести немало боли и страданий! Любая стычка с врагом, будь то человек или иномирец, могла закончиться плачевно. Мои рефлексы и в самом деле далеки от идеала, пусть даже я превосходила в умении среднего амбала-наемника с клинком.
Но боль от исцеления – это какой-то особенный вид мучений. И Сольвэ в этот мир изощренных страданий меня окунул с головой. Захлебнувшись криком, я прикусила руку. Ощутила привкус крови во рту.
Зрение будто отключилось. Вокруг царила непроглядная тьма, расцвеченная разноцветными всполохами. Кровавые искры мельтешили там, где тело рассекал глубокий порез, оставленный ищейкой. С ними перемешивались изумрудные огоньки целительной магии. Спину скрутил болезненный спазм, руки будто отнялись, пальцы онемели. Сейчас я бы не смогла обхватить рукоять клинка.