Танцы на цепях 2. Уголь и Соль - стр. 25

Это я и сделала, поняв, что не могу больше выдавить из себя ни строчки.

Погасив лампу, я повалилась на кровать и глубоко вдохнула привычный аромат ландышей и шалфея. Где-то в самом дальнем уголке сознания трепыхалась мысль, что очень не хватает запаха жимолости.

***

Мне давно пора было отметить несколько вещей, которые всегда стоит помнить о Ш’янте.

Он импульсивен и иногда включает дурака.

Что, разумеется, всегда отрицает. Замкнутый круг.

Ему же пришлось запомнить раз и навсегда только одно.

Свободы не будет, пока смерть не разлучит нас. Меня лично это устраивало.

В первый его визит я даже не сразу почувствовала перемены. После Изнанки сны стали особенно яркими, будто я унесла частичку того мира с собой. Они полнились отголосками прошлых приключений, страхов и бед. Иногда приходили и сладкие видения, о которых я бы не рассказала ни одной живой душе. Даже собственному дневнику я не поведала всех тайн. Знала, что Артумиранс его иногда листает. Она думала, что я не замечаю.

Ш’янт принес с собой туман и сумрак. Прохладу погибшего сада, которого я никогда не видела. В этом сне солнце всегда клонилось к закату, а на земле чернел иномирский снег. Где-то в стороне маячил остов древнего замка: разрушенного и увитого высохшим виноградом.

Под высоким деревом, скрюченным и сгнившим, стояла массивная скамья.

Я подавилась дыханием, заметив знакомый силуэт. Случись эта встреча раньше, я бы задыхалась от гнева. Бесновалась бы, рвала и метала, выкрикивала проклятия, давилась яростью, обидой и глухой тоской. Полгода назад я была брошена и до глубины души оскорблена.

Я осталась одна. Иномирец как истинный эгоист принял решение за двоих.

Сейчас же перед Ш’янтом предстанет совсем другой человек. И это пугало и нервировало меня куда больше, чем его внезапное появление. Проклятие, я осталась в той же нелепой майке, в какой и легла спать! Она едва ли прикрывала бедра, и я не сомневалась, что стою красная до самых кончиков ушей. Даже во сне можно неслабо смутиться.

Я стушевалась, хотела даже отвернуться и бежать, куда глаза глядят, но сны так не работают. Мысленно обругав себя за малодушие, шагнула к скамье.

– Я скучал, – вдруг сказал он.

В горле предательски запершило, а в уголках глаз скопилась соленая, жгучая влага.

Рука потянулась к крепкому плечу, увитому знакомым узором черных лент, но сам мир будто отталкивал меня. Пальцы могли ухватить лишь пустоту.

Ш’янт походил на плотный дым, на призрачную фигуру, что может растаять от малейшего дуновения ветра.

– Иномирцы не спят. – Я могла сказать точно, что он хмурится и поджимает губы, хотя не видела лица. – В каком-то смысле, меня здесь нет.