Танцующая для дракона. Небеса в огне - стр. 49
– Танни, – он развернул меня лицом к себе, – ты вся горишь.
– Мне это по сценарию положено.
– Издеваешься?!
– Да, и если ты меня сейчас не отпустишь, я отдавлю тебе ногу.
Торчать в воде дольше положенного съемками я не собиралась, поэтому шустро направилась на берег, оставив Рихта самого разбираться со своими заморочками. На берегу меня встретила ассистентка Геллы с пледом и кофе, но если в плед я с благодарностью завернулась, то кофе поперхнулась и закашлялась: он обжег и без того больное горло. Тяжелый режиссерский взгляд я проигнорировала, равно как и его желание вколотить меня им в землю по самую маковку. Не родился еще тот дракон, который может меня затоптать.
– Передохнули? Досъемки восемнадцатой. Выдвигаемся.
Восемнадцатая – это где Теарин танцевала на высоте?
Рихт шагнул к нам:
– Джерман, у Танни температура.
Да чтоб его закололо пледяными шерстинками!
Меня окинули режиссерским взглядом:
– У тебя температура, Ладэ?
И как-то так слишком внимательно спросили: настолько, что мне захотелось полить Гроу кофе. Вот меньше всего мне сейчас сдались его взгляды. Можно подумать, ему не начхать.
– Конечно, – отозвалась язвительно. – Я же живая.
– Я задал тебе вопрос, Ладэ.
– Нет у меня температуры, – я вернула стаканчик и плед ассистентке. – Мы будем снимать, или может, сразу давление мне измерим? И посчитаем кровяные тельца?
У Гроу дернулась бровь.
– Выдвигаемся.
Не глядя на Рихта, я вместе с операторами направилась к подъемной платформе (ее подогнали к скале, чтобы меня доставить наверх). Сквозь странный шум в ушах до меня дошло, что на платформу вместе со мной погрузился драконорежиссер. Опираясь спиной о металлический блокиратор, не позволяющий свалиться отсюда даже спьяну, хмыкнула:
– Будешь камеры строить, чтобы снимали, как положено?
В прошлый раз со мной наверху не было никого, только я и летающие камеры, которыми операторы управляли с земли.
– Буду смотреть вживую, все ли меня устроит, – хмыкнул Гроу. – Потому что кто-то разбил мой планшет, и с земли смотреть на то, что получается, я не могу. А теперь слушай внимательно: все, что тебе нужно сделать, это стоять на краю и смотреть вперед. Секундное дело, но очень важное.
Его слова звучали в голове эхом, но слушала я внимательно. Потому что «смотреть на краю и стоять вперед» отчетливо отпечатались у меня в сознании.
Как назло, меня начало потряхивать: то ли от ветра, который ознобом проходился по коже, то ли Рихт был прав, и у меня на самом деле случилась температура.
– Стоишь на краю, Ладэ. Теарин собирается спускаться и смотрит на реку, это будет кадр перед тем, как зритель увидит Даармархского ее глазами. Все поняла?