Танцующая для дракона - стр. 36
Перевернутые трибуны движутся перед глазами туда-сюда.
Искры раскаляют золото, вплетенное в волосы, превращают его в огненные нити.
Удар!
Гулкие удары барабанов возносятся ввысь и затихают. Я медленно выныриваю из прогиба, и прижимаюсь к Эргану. Чтобы замереть в самом центре арены, щекой к щеке, со сплетенными пальцами, на единственном нетронутом пламенем клочке земли и песка.
Да что там, я сама сейчас как живой факел.
– Как ты?
Я скорее знаю, что он это спрашивает, чем слышу: толпа взрывается таким ревом, что перекрывает шипение гаснущего огня (по кругу арены помощники уже тушат веревки). Его пальцы скользят по моей щеке, а губы почти касаются моих.
– Все хорошо, – отвечаю так же еле слышно.
Но нет. Не все хорошо, и я не представляю, как это объяснить. В кричащих, поднимающихся один за другим человеческих рядах, под сотнями взглядов я впервые чувствую себя неуютно. Не знаю почему, не могу понять: это ощущение пристального внимания, собирающееся жаром на коже. Пристального внимания не человека, иртхана, и хотя мое лицо и тело расписаны так, что меня не узнать, хотя на этих землях убийца отца не имеет надо мной власти, мне становится не по себе.
Этот взгляд слишком спокойный.
И в то же время слишком огненный, под ним я чувствую себя как в эпицентре столпа, рядом с которым не раз выступала. Неосознанно сжимаю руку Эргана, когда мы поворачиваемся и кланяемся, поворачиваемся и кланяемся. В песок и под ноги нам летят монетки и (о чудо!) прилетает даже несколько букетиков, неслыханная роскошь! Я наклоняюсь, чтобы подхватить один и вскинуть руку.
– Те-а-рин! Те-а-рин! – гудят трибуны, и вторя им, вплетается эхом: – Эр-ган! Эр-ган!
– Спасибо! – кричим мы, хотя сейчас расслышать наши голоса достаточно сложно. – Спасибо!
Под крики на арену выбегают остальные: наше выступление последнее. Мы уходим первыми, стоит оказаться в ночи, между шатров и палаток, как мгновенно становится легче. Конечно же, там, на арене, ничего не было. Никто не смотрел на меня с трибуны, никто не видел таэрран и уж точно никто не связал мое имя с Теарин Ильеррской. Да и существует ли она? Эта девушка осталась в прошлом, сейчас я просто Теарин Неррхиш, бродячая артистка.
– Было жарко, – подмечает Эрган.
– Не жарче, чем всегда.
– Ну, с тобой-то все ясно, – смеется он. – Ты у нас в огне родилась.
Мы возвращаемся к моему шатру: Эрган молчит, глядя в усыпанное звездами небо. Повсюду мельтешат виары, которых выпустили погулять: сегодня мы здесь последнюю ночь, рано утром спускаемся под землю, чтобы отправиться в другой город. Виарам предстоит тащить повозки по узким туннелям несколько долгих дней, с небольшими стоянками в подземных пещерах. Не люблю бывать под землей, но выбирать не приходится. Людям путешествовать по земле опасно.