Танатонавты - стр. 54

Пережив такую встряску, она не хотела возвращаться домой на электричке. И нам обоим не улыбалось провести вечер в одиночестве.

Сидя за рулем, я пробормотал:

– Может, нам пора остановиться?

Это ее вечное молчание… Я всегда себе говорил: «Она так красива и всегда молчит. Наверное, она думает о разных замечательных вещах». Но сегодня меня ее молчание не устраивало. Она же не была просто куклой. Она тоже видела этих людей – умерших или сошедших с ума.

Я продолжал:

– Сколько бессмысленных смертей! И все ради совершенно ничтожного результата… Что вы об этом думаете? С тех пор как мы познакомились, я ни разу не слышал от вас больше двух-трех слов подряд. Мы ведь работаем вместе… Нам нужно поговорить. Вы должны помочь мне остановить Рауля. Все это зашло слишком далеко. Без вас мне никогда не удастся его убедить.

Амандина снизошла до того, чтобы взглянуть на меня. Смотрела она долго, не мигая. Приоткрыла рот. Кажется, она собралась что-то сказать.

– Вовсе нет.

– Что – нет?

– Мы должны продолжать, чтобы все эти смерти не оказались напрасными. Танатонавты знают, чем рискуют. Они знают, что их смерть повышает шансы тех, кто идет следом.

– Но это как в покере – блеф за блефом в надежде отыграться! – воскликнул я. – А еще это верный способ проиграть все до нитки. Пятнадцать жертв! Не научный проект, а бойня!

– Мы первопроходцы, пионеры, – ответила Амандина ледяным тоном.

– Знаете, есть поговорка: «Кто такой настоящий пионер? Это тот, кто валяется в прерии со стрелой в спине».

Амандина раздраженно возразила:

– Вы думаете, мне наплевать на то, что они умирают? Все наши танатонавты были замечательными, храбрыми людьми!..

Голос ее дрожал, но она впервые произнесла два предложения подряд. Я продолжал ее провоцировать:

– Это не смелость, это тяга к самоубийству.

– Тяга к самоубийству? По-вашему, Христофор Колумб, отправившийся на край света в скорлупке, был законченным самоубийцей? А Юрий Гагарин в железной бочке на орбите? Он тоже самоубийца? Без таких людей мир не узнал бы прогресса!

Вот, опять! Галилей, Колумб, а теперь еще и Гагарин. Сколько прекрасных примеров, чтобы оправдать массовые убийства!

Амандина горячилась и упорно обращалась ко мне на «вы».

– Я думаю, что вы ничего не понимаете, доктор Пэнсон. Вас не удивило, что у нас столько добровольцев? Заключенным известно о наших неудачах, так почему же они идут к нам? Я вам скажу почему: потому что на нашем танатодроме отверженные становятся героями!

– Почему же другие заключенные проклинают нас?

– Это парадокс. Они желают нам смерти за гибель своих друзей, но сами готовы к смерти. Когда-нибудь у одного из них все получится. Я уверена.