Тамерлан. Дорога в Самарканд - стр. 48
Баян-Кули с коня слезть не успел, а уже возложил ответственность на свои плечи: впрочем, приказам его не противились, всё-таки он был тестем почившего Абдуллы, родичем, пусть не кровным. Ульджай вождь держал поблизости и обращался с девушкой, словно с дочерью, Хусейну также обещал безоговорочную верность. К тому же, возраст его был неподходящим для резких телодвижений: это молодые шли на измены, желая выделиться и накормить гордыню, – старикам мечталось о покое. По крайней мере, Хисрау именно это повторял при сардарах, успокаивая их и усмиряя страх. Ведь никто не мог знать, что в действительности случилось на охоте, одно только слышали: предатель прятался среди них в кишлаке.
Ситуацию обострил внезапный побег Хаджи Барласа из ямы.
Стражники, стоя на коленях перед разгневанными военачальниками, не в силах были вымолвить что-либо внятное: пленник будто бы испарился в воздухе.
– Лживые шакалы!
Грозный крик Баяна-Кули доходил до врат ада. В стремлении преподать урок вождь казнил всех дозорных. Но сколько бы палач ни пускал кровь, положение не улучшалось. Череда смертей, слежка за подозреваемыми и взаимное недоверие сделали своё дело: близлежащие селения замерли в тишине. Люди старались обходить друг друга стороной, воины опасались вечерних посиделок – вдруг у напарника нечиста совесть, а судить потом будут всё окружение?
– У врагов наших пока получается посеять хаос, – сказал Тимур накануне очередной беспокойной ночи. – Что же, мы и дальше можем терзаться и гадать, к кому Хаджи Барлас подался за помощью, а можем взять себя в руки и составить план. Выбор невелик, как видите.
– Если бездействовать, наследник Казгана приедет не на любимую родину, а в пустошь, – поддержал Хасан, и остальные сидящие в шатре согласно закивали.
– Я открываю охоту на предателя, – меж тем продолжал Тимур, чувствуя в глубине души прилив удовольствия от созерцания союзников, собравшихся под его началом. – Но в любой охоте есть правила. Если их не соблюдать, леопард убьёт человека, а нам нужно леопарда изловить. Сами знаете, какой у него окрас – глаз не разглядит.
– А ещё леопарды недоверчивые, – вымолвил Кайхосров в бороду.
– Верно. Бугай-Сальдур заплатил мятежникам, но навряд ли он намерен поделиться с кем-то из них властью. Что будет, если неверные против нанимателя взбунтуются? Ведь такое возможно? Сколько раз псы задирали хозяев, когда те приучали их к крови.
– Бадахшанские эмиры не станут участвовать в двух войнах сразу, им вполне достаточно Хусейна и наших людей.
Кайхосров переглянулся с Хасаном, как бы желая спросить, обсуждал ли он с Тимуром эту тему раньше. Времени прошло слишком мало после бегства из Самарканда: не было у них средств, чтобы открыто противостоять ставленнику Ильяса-Ходжи, правителю Балха Ильчи-Бугай-Сальдуру. Да и потом, разве Чагуй Барлас не управился бы вместе с эмиром Хызрой и молодым, упрямым наследником Казгана?