Тамерлан. Дорога в Самарканд - стр. 13
Он тяжело поднялся со своего трона и подошёл к рыжеволосому вождю на опасно близкое расстояние.
– Самое большое, чего достиг в этой жизни мой сын – совершил Хадж. Ильяс никогда не правил. В отличие от тебя.
– Господин?
Тимуру вдруг показалось, что его и впрямь назначат наместником.
– Приходи вечером, – услышал спустя мгновение.
После повелитель удалился, решив, что сказал достаточно.
На выходе из дворца Тимур встретил Зинду Чашма и Кайхосрова. Друзья тут же окружили с расспросами.
– Не здесь, – обронил он и, только когда препроводил соратников на шумные улицы, позволил вздоху облегчения вырваться из груди.
– Хан нуждается во мне, это очевидно. Но его очень беспокоит сын. В другой ситуации он, не раздумывая, доверил бы Мавераннахр Ильясу.
– Если даже хан считает, что Ильяс не справится, почему вы в его выборе сомневаетесь? – спросил Зинда Чашм.
– Наш господин скромный, – поддел Кайхосров Джиляны с улыбкой. – Аллах скромных любит.
Пускаться в объяснения Тимур не стал, тем более ему не хотелось отнимать надежду у своих сардаров: пусть верят в победу, пусть молятся за него. Без устремлений бессмысленна их борьба, как и само пребывание в Самарканде. Проницательным взглядом воин исследовал обстановку в городе: вот под уздцы торговцы вели верблюдов, дервиши сидели под стенами зданий, купая босые ноги в песке, женщины, пряча лица, передвигались небольшими группами. Сербедаром мог оказаться любой. Нищим и безродным нравились проповеди нечестивцев. Найти их в толпе – дело не одного дня, к тому же вопрос следовало решать без насилия. В духовенстве и безымянной прослойке жителей Тимур находил фундамент: разрушь его, и первой обвалится крыша. Не на одном страхе должно держаться государство – на законах. В Мавераннахре власть принадлежала сильным: родовитые и богатые получали всё, в том числе людские жизни, тогда как остальные слепо уповали на Аллаха.
– Пойдёмте с нами, господин! – Кайхосров помахал рукой. – Таких красавиц я видел возле таверны! После долгой дороги нет ничего лучше, чем попасть в объятия гурии.
– Нашёл тоже красивых, – фыркнул Зинда Чашм. – По мне, так девушки с севера настоящие гурии.
Тимур покачал головой, но не потому что избегал увлечений рабынями: мысли крутились вокруг устройства Мавераннахра, порядков, требующих внимания и перемен. Низы, не получавшие защиту, шли за ней к врагам. Несправедливость порождала противоречия и кровавые распри.
– Я буду у сестры, – коротко ответил друзьям. Кайхосров заверил, что воины в его отсутствие не посрамят Тимура: отпраздновать можно и после, когда хан примет окончательное решение.