Тамара Че Гевара - стр. 34

– За эти кроссовки я ручаюсь лично, потому что это – магазин моего сына, – и расплылась в застенчивой улыбке, которая тотчас, как в зеркале, отобразилась на лицах внимающих мамочек.

– Мне одному кажется, что нас тут собрали, чтобы ознакомить с магазином вашего сына? – испортил идиллию всё тот же неугомонный папаша.

Хомяковой даже не потребовалось ничего отвечать. Бедный папа, как говорит мой Игорь, сегодня уже «зашкварился» и потому больше не воспринимался всерьёз. Само его присутствие вызывало раздражение. Но в восьмом часу вечера коллектив, которому посулили пойти по домам, уже не был в состоянии кого-нибудь растерзать.

– Стулья поднимать? – спросила чья-то мама, и собрание благополучно завершилось.

Я всегда посмеивалась над небритыми подмышками феминисток, над их волосатыми ногами и мужицкими штанинами. Считала, что в феминизм идут только страшные девки, которые отчаялись найти себе парня. Да ещё, дуры, назло уродуют себя татуировками и пирсингом, дескать, не достанься ты никому.

«Хочешь равенства? Пойди в армию или вон уголь покидай». – Вот как я к ним относилась, не очень-то понимая, да и не пытаясь понять смысл движения женщин за свои права.

Сегодня же, когда это коснулось лично меня, я явственно разглядела основу гендерного неравенства в институте частной собственности и в капитализме. Мне открылось, что «…именно экономические противоречия являются корнем притеснения женщин в обществе, зависимости женщины от мужчины, политического и бытового противостояния полов…» – и это я только по пути домой с телефона успела прочитать, а там у Маркса ещё много чего интересного написано. Дома моего Игоря ждал серьёзный разговор.

Этот мужлан-шовинист не только ничего не понимал в причинах угнетения женщин, но и напрочь отказывался признавать само угнетение. И смотрел на меня, как кот, которому сказали, что облизывать себе яйца неприлично.

– Да какая разница, что мне больше платят? У нас всё равно бюджет общий!

– Это тут совершенно ни при чём!

– Как это ни при чём? Мужику же надо семью кормить! А мне тебя надо кормить.

Жалкий реакционер. Знает, что стоит на пути естественного и справедливого развития общества, а всё вертится, хорохорится. Я ему покажу, как верхи не могут, а низы не хотят.

– Я сама могу себя прокормить! Любая женщина сможет себя прокормить, если ей будут платить, как мужчине! – Я была настроена решительно.

– Но не я же придумал эти правила! Кто виноват, что в школе штат должен быть укомплектован? Я такая же жертва системы!

– Ничего себе жертва! Хотела бы я быть такой жертвой – получать вдвое больше! И за что? За то, что ты мужик?