Тамада. Исповедь с микрофоном - стр. 58
Провозившись часа два с половиной со свежеванием медвежатины, Бурый все-таки загрузил тушу в холодильник – порубил мясо на части топором и упаковал в полиэтилен. Огромная горизонтальная камера еле закрылась, оставляя просвет между створками, так что пришлось сверху положить зимнюю резину. Готово. Теперь можно заняться более приятными делами. Мужчина принял душ, сбрил трехнедельную бороду и, переодевшись в брюки и футболку, засобирался на свидание. На площадке шаркала бабулька – соседка по дому, пытаясь выкрутить перегоревшую лампочку.
– Привет, бабуль. Давай помогу.
– Спасибо, внучок. А то бабка старая, руки не слушаются. Боюсь, как бы не навернуться с высоты.
Бурый взобрался на табуретку и аккуратно выкрутил цоколь. Заменив использованную лампочку на новую, мужчина вернул конструкции прежний вид. Свет озарил лестничное пространство. Бабулька возрадовалась, чавкая вставной челюстью:
– Ну, спасибо, внучок. Я бы в жизнь не смогла. Говорю деду, что темень в подъезде, ведь расшибусь на смерть. Иди меняй. Да только ему окромя бутылки, ничего не интересно. Сутками пьет, окаянный.
– Да не за что, тут минутное дело. Вам если помощь нужна, то заходите.
Бабушка подняла глаза на Бурого, внимательно осматривая мужчину. Она страдала старческим маразмом и плохо видела, но все же признала в нем соседа. Ее добродушное морщинистое лицо в одночасье сделалось испуганным:
– Коля, ты ли это? Ах, господи, какое горе, какое горе. И ведь никто же подумать не мог, что так станется.
Бабулька начала причитать, охать и креститься, болтая пальцами по воздуху. Ее еще сильнее затрясло, будто она увидела привидение, заставившее ее комично болтать седыми кудрями. Она схватила табуретку и, не отрывая ее от пола, потащила в сторону квартиры, произнося несвязные между собой отрывки из библии. Главное до такого не дожиться. Уж лучше там, в тайге. Один на один со зверем. Бурый презирал старость, не желая становиться беспомощным и потерять рассудок. Обуздавший силу, познавший ее истинное предназначение, никогда не сможет от нее отказаться.
Палатка со свежими цветами находилась в метрах двадцати от дома. Там, на стихийном рынке продавали всякую всячину – от вязаных носков, резных поделок по дереву и до жестяной кровли, сворованной с соседнего коровника. Туристы в поселке – событие невиданное, поэтому продукция раскупалась местными, часто по принципу товар-товар-водка. Бартерный обмен с обязательным банкетом после. Хотя, почти у каждого дома росли цветочные сады с дикими фиалками, лютиками и незабудками, спрос на культивированные цветы был необычайно высок. Бывало, что Армен – смешной деревенский флорист со сросшимися бровями и густыми усами, за двадцать минут продавал внушительные катки с цветами, заготовленные на целый день. Своей гордостью он считал выращенный в теплице особый вид чайной розы – мягкого оранжевого цвета с нежно-лиловым оттенком. Сегодня, торговля у армянина не шла, вызывая в душе сильные приступы досады. Бурый поприветствовал старого знакомого: