Там, где тебя еще нет… Психотерапия как освобождение от иллюзий - стр. 29
У нее ушло несколько дней на то, чтобы хоть както переварить очередное разрушение мира. За это время ее отдел – чемпион по серости – вернул себе это гордое звание: к главному бухгалтеру возвратились его нудность и вредность, девицы обсуждали только новинки сезона и болезни собственных детей, компьютеры зависали еще упорнее, сисадмины появлялись еще реже, усталое пренебрежение на их лицах сменилось почти брезгливостью. Особенно Анну возмущал их любимый вопрос: «Что нажимали?». учитывая, что являлись они часто спустя несколько часов, а то и суток, помнить, «что нажимали», – нереально. Она иногда с трудом может вспомнить, как ее зовут, а уж что она нажимала на этой раздолбанной клавиатуре, она ни в жизнь помнить не будет, даже запоминать не собирается. Серость и бессмысленность опять укрыли ее с головой, и выныривать оттуда, тем более в одиночку, совсем не было сил.
В один из субботних дней, как всегда засасывающих своей вязкой пустотой (как же ненавидела она эти мучительные субботы!), Анна решила написать Вере письмо, тем более что адресами они обменялись и обещаниями писать тоже. Анна сначала колебалась: почему-то ей казалось, что Вера должна была написать первой, и если она не пишет, значит, не считает их дружбу значимой, а ее саму – хоть сколько-то важной и интересной. Ей и в голову не приходила мысль, что Вера, например, могла подумать точно так же.
Но, помучившись, все же решилась. Итак. Суббота, вечер. Промятый диван. Серые бесформенные штаны. Вытянутая черно-желтая майка с надписью «You are beatiful, no matter what they say…» Воронье гнездо из русых волос, заколотых вверх, открывающих беззащитную тонкую шею. Трогательная узкая щиколотка, светящаяся между почти совсем сползшим линялым красным носком и краем серой штанины. В зубах обглоданная в долгих размышлениях пластиковая шариковая ручка с синим колпачком. Соседка за стеной, в очередной ссоре переходящая на ультразвук. Потные ладони. Запах чьей-то яичницы, нагло врывающийся в приоткрытую форточку. Остывающий чай. Ноутбук на коленях. Письмо.
«Привет. Вот решила написать тебе. Не знаю, конечно, нужны ли тебе мои письма… Но ты ведь можешь не читать, если не захочешь. Разве нет? ☺
Ты уехала. Все наши сразу как-то скисли. Феоктист Петрович три дня гнобил меня за ошибку, допущенную в отчете. Я уж начала подумывать, что единственный путь искупить вину – это публичное самосожжение, но потом вспомнила, что жары не люблю. Диночка на бескрайних московских торговых просторах нашла жалкое подобие твоих ботинок. Приперлась в них на работу, вкупе с ее серой юбкой смотрелось уморительно, к тому же к обеду ее ноги, видимо, так сопрели, что она переоделась в офисные туфли, к злорадному удовольствию наших барышень. Охранник перестал улыбаться и втягивать живот. Видимо, для того, чтобы твой способ поддержания рабочей мотивации работал, нужно, чтобы ты все время была рядом ☺.