Там, где тебя еще нет… Психотерапия как освобождение от иллюзий - стр. 20
Весна принесла теплые дожди, запах трав и земли, который особенно чувствовался, если спуститься вниз, где за чертой города начинались луга и рощи. Ганса неудержимо влекло туда, и он пользовался любой возможностью погулять среди этой зелени. Он не сразу заметил, что все время смотрит на кроны деревьев в надежде увидеть тот неповторимый яркий зеленый цвет, которым горели листья, освещенные солнцем, в его сне. Но туман по-прежнему рассеивал свет, делая его мягким, пастельным, скрывая вершины деревьев.
Когда начала приближаться пора лова рыбы, Ганс стал спускаться со старым рыбаком в лагуну, где в полуразвалившемся сарае, пропахшем водорослями и прелыми тряпками, лежала лодка, такая же старая и измученная работой, как и ее хозяин. Согбенная спина, скрюченные болезнью пальцы, шапка, натянутая до самых бровей, и неухоженная седая борода делали рыбака стариком, хотя на самом деле ему было не так уж много лет.
В тот день, пропитывая лодку смолой, особый состав которой Ганс придумал еще прошлой весной, они разговорились. Это было странно, потому что рыбак за неделю мог не сказать ни слова, и голоса сапожника последнее время почти никто в городе не слышал.
– Вы же были когда-то художником. Скажите, как называется тот особый оттенок зеленого, которым загорается листва деревьев, когда на них падает прямой свет?
– Где ты это видел? – Рыбак от неожиданности закашлял, и унылые плечи заходили ходуном, а скрюченные руки прижались к груди. – О каком прямом свете ты говоришь?
– …Я говорю о солнце, – смешавшись, как будто ненароком выдал какую-то важную тайну, выпалил Ганс.
– Где ты мог видеть солнце, сынок? – Старик присел на бревно и поднял на него потухшие глаза, и в них внезапно как будто что-то ожило, появился цвет. Ганс впервые заметил, что глаза у рыбака не бесцветные, как он давно привык думать, а серозеленые, как листва смолистых деревьев, если смотреть на них сквозь туман.
– Я видел его во сне. Оно… было прекрасным, и мир вокруг был таким ярким, таким светящимся, а листья загорались зеленым и освещали собой все вокруг. И солнце было такое острое, что на него невозможно было смотреть.
Старик улыбался:
– Да, оно такое… Как точно ты его описал.
– Вы тоже?! Вы тоже видели солнце? Где? Как это случилось? – У Ганса подогнулись ноги, и он тоже сел на обрубок бревна, выронив просмоленную кожучу, которой он натирал лодку, из рук.
Старик долго молчал. Ганс понимал, что надо ждать. В конце концов, он и так долго жил в ожидании, несколько минут ничего не изменят.
– Сынок, ты должен понимать: то, что я могу тебе рассказать, навсегда изменит твою жизнь. Ты не сможешь жить так, будто нашего разговора никогда не было. Ты должен быть точно уверен в том, что ты готов к этому.