Там, где нас не ждали - стр. 2
А Ален ‒ это я. Я ‒ тот, чьи записи вы, возможно, читаете, и тот, кто не уверен, попадут ли они когда-то в руки людей.
Я молод, мускулист. Женщины находят меня красивым, сексуальным, кареглазым брюнетом. В общем, всех я устраиваю во всём, и себя, разумеется, тоже. Не стану расписывать свои достоинства ‒ хвастовство давно искоренилось из моей души.
Моими обязанностями было следить за исправностью систем жизнеобеспечения и безопасности в целом. Кроме этого, в случае недееспособности капитана управление кораблём автоматически переходило в мои руки. Иначе дело обстояло, если капитан погибал – всё решали выборы.
По инструкции каждый член экипажа мог быть заменён другим человеком, так что кроме основных обязанностей, мы все без исключения отлично разбирались и в других областях космической разведки.
Так вот, не прошло и полчаса, как капитан Немон призвал нас для проведения экстренного собрания, мы в полном составе терпеливо ждали, сидя в крутящихся креслах, когда же, наконец, нам объяснят, в чём собственно дело.
‒ Ченз, ты уже починил топливный резервуар? ‒ как-то без особого интереса спросил Дорс. Сам он продолжал что-то писать в судовом журнале.
‒ Починил, но шеф, ты же не для этого нас здесь собрал. В моей работе проколов не бывает.
‒ Ты прав, топливный регулятор, меня интересует меньшего. Зоран, как у тебя дела?
Зоран так увлечённо отстукивал на клавишах только ему понятную «чечётку», и лицо его светилось от предчувствия, что вот-вот перед ним явит лик судьбоносное открытие. Он походил на фаната, верящего в неизбежность победы своей команды.
‒ Ещё минутку и всё будет готово.
‒ Мериэм, ‒ обратился к биоинженеру капитан, ‒ тебе удалось найти защиту от вируса, вызвавшего простудное заболевание Иссиндии?
‒ Да, мутировавший вирус гриппа неустойчив во влажной среде с повышенной щелочной реакцией.
‒ А как твоё самочувствие, Иссиндия?
Иссиндия. Я не спускал с неё глаз. Она была великолепна: большие серо-зелёные глаза, чёрные, как крылья ресницы, узкие брови, короткая чёрная чёлка, прикрывающая широкий лоб. Лицо её было бледным из-за болезни, но выражение казалось жизнерадостным даже без улыбки. Есть такие люди, которые, не улыбаясь, кажутся улыбающимися, счастливыми, а когда улыбаются, то не раскрывают рта, словно они что-то скрывают. И это что-то необязательно неровный ряд зубов.
Иссиндия ‒ уже пять лет как моя жена – по-прежнему загадочная женщина: хрупкая, как китайская вазочка, мудрая, как сфинкс, страстная, как пламя. Она ‒ моя любовь, и радость, и печаль.
‒ Я чувствую себя превосходно, спасибо.