Там, где меняют законы - стр. 86
Денис прошел мимо в раскрытую дверь гостиной. И тут же услышал чей-то отчаянный вопль и звон разбитого стекла.
Посереди приемного зала, под роскошной люстрой, стоял неудачливый кандадат в губернаторы и сын генерального директора Мишенька Никишин. У ног его валялся разлетевшийся на тысячу кусков стакан. Перед ним, блестя настороженными глазами, возвышался мэр. Мэр осторожно пятился, пока не уперся задницей в праздничный стол. После этого он остановился и жалобно принялся обводить очами толпу. Он очень напоминал прикованную к скале красавицу, которая ждет, что сейчас толпу зрителей растолкает спещащий ей на помощь рыцарь. Но с рыцарями в толпе был дефицит.
– Ты-ты! сукин сын! – сказал Никишин, поводя в стельку пьяными очами, – ты деньги отдашь или нет?
И обернулся к аудитории.
– Вы представляете? Он у меня водку взял и второй месяц не платит
– Как же я заплачу? – сказал мэр, – ее никто не пьет, все самогон пьют. Вот придут из Москвы деньги, заплачу.
– Врешь ты, – проговорил Никишин, – вот у Кунака все расхватали. Что, по-твоему, «чернуху» покупают, а водку нет?
Мэр отчаянно оглянулся вокруг, заметил Зуева и Черягу и побледел еще больше. Полковник Зуев отвел глаза.
– Ты, фуфел меченый, – сказал Курочкин, – попридержи язык!
Никишин вместо ответа жутко ощерился. Длинные его пальцы сомкнулись на спинке стула. Бывший кандидат в губернаторы схватил стул и от души им размахнулся, целясь в градоначальника. По счастию, Никишин был пьян выше глаз, и координация движений у него была не лучше, чем у амебы.
Курочкин проворно отступил в сторону. Стул свистнул в воздухе и обрушился на ни в чем неповинный торт, где и застрял всеми четырьмя ножками.
Дамы завизжали. Гендиректорский отпрыск шагнул вперед и попытался извлечь стул из произведения чернореченских кондитеров. Но стул завяз и не желал вылезать наружу. Курочкин шарахнулся к толпе и проворно перебирал присутствующих руками, словно надеясь выскочить наружу. Но люди прижимались друг к другу, как планки новенького забора, и задние ряды напирали на передние, чтобы получше разглядеть аттракцион.
Никишин схватил полупустую бутылку с коньяком и шваркнул ее о стол. Останки бутылки и коньяка полетели во все стороны, а в руке смазливого сорокалетнего поросенка осталось горлышко, увенчанное терновым венцом стеклянных шипов. Никишин поднял над головой «розочку», как кинжал, и устремился на мэра.
Тот отчаянно боднулся о толпу. Люди наконец подались, и мэр полетел сквозь расступающийся живой коридор, набирая ускорение, что твоя СС–20. Никишин погнался за ним. Денис выступил вперед и схватил директорского отпрыска за воздетую руку с членовредительским орудием. Тот рыпнулся было, но в этот момент из толпы вынырнул Негатив. Бандит молча перехватил вторую руку директорского сынка.