Там, где кончается небо - стр. 4
– Поймала! – восторженно воскликнула я и победно посмотрела на Женьку. Тот сидел рядом со своим отцом и завистливо смотрел на бьющегося об лед ленка. Сам он в тот день так ничего и не поймал…
… Снег больше не идет. День солнечный и ясный. У деревянной базы, огороженной жердями, коровы. От них валит пар. Я гляжу на Витим и вижу белое одеяло снега. Это одеяло настолько огромное, что, заботливо прикрыв поле и ледяную реку, оно расстелилось ещё дальше к далёким сопкам и только там, края его обрываются и видны чёрные точки оголённых деревьев. Наверное, им зябко.
– Ну что? Идем? – тихо говорит Женька, а сам поглядывает на окна дома – не смотрит ли тётя Вера.
– Точно не страшно? – спрашиваю я его.
– Не бойся, здесь совсем недалеко. – уверяет он. И мы отправляемся в путь. Сначала мы бежим: нужно перебежать поле так, чтобы тётя Вера нас не увидела из окна, а за полем крутой обрыв к реке и там нас будет уже не видно. Женька бежит впереди и мне тяжело бежать рядом с ним из – за неудобных валенок.
– Давай быстрей! – вполголоса кричит он, останавливаясь и косясь на дом.
Мы перебежали поле и скатились с обрыва к берегу Витима. Женька трёт лоб и успокоенно говорит:
– Фу-х! Ну теперь можно и помедленнее пойти, мама не увидит.
– А знаешь, летом, когда тебя здесь не было, игрушки дома не жили, – говорит он, когда мы миновали обрыв и зашагали по ровной поверхности льда.
– А где же они жили?
– Они жили в поле в сусличьих норах. Утром они просыпались и отправлялись на Витим купаться. Они запрягали сусликов и садились на них, как на лошадей, и ехали. У них вождь – деревянный ковбой в шляпе.
– А я думала, что ковбои на лошадях только ездят.
Женька, на секунду замешкавшись, выдаёт:
– Так у ковбоя есть лошадь! Маленькая такая, игрушечная лошадь. Он и ездит на ней, а все остальные игрушки – на сусликах… Ну и пираты ещё на лошадях. У них они тоже есть.
– Что? Даже барби ездит на суслике?
По Витиму идти намного легче. Снег здесь твёрдый и ребристый лежит ровно и его не так много, как в поле. Поэтому мы с Женькой идём наравне бодро и весело.
Подумав, Женька отвечает.
– По – моему, у неё есть карета и она ездит в ней. Они ведь и в Хунгуру на сусликах уехали. Ты не заметила, что в поле нет сусликов?
Я вспомнила безжизненные белые поля вокруг гурта.
– И правда!
– Вот! – торжествующе говорит он, – Я и говорю тебе, что они теперь все живут в Хунгуре.
Мы идём по замёрзшей реке. По обоим её берегам рассыпался лес. Чёрные деревья стоят в оцепенении и глядят на нас. Некоторые деревья так низко склонились над рекой, словно слушают, как глухие старики, которые подставляют к тебе ухо и громко спрашивают: «А–ась?». Я поглядываю на эти деревья и мне отчего – то становится боязно.