Там, где цветет полынь - стр. 71

Имя Вилки застряло в горле. Уля проглотила его, провожая взглядом спешащую парочку, допила кофе – остывший, безвкусный – и свернула к метро.

До дома она добралась в тяжелых осенних сумерках. Двор уже светился окнами: маяками для тех, кого ждут, кому готовят ужин, греют тапочки, обеспокоенно звонят, чтобы услышать голос, увериться, что беда обошла стороной.

Уля на них не смотрела. Она чувствовала себя опустошенной. Весь день бесцельно слоняться по городу, чтобы позволить себе прийти туда, где так легко оказалось встретиться с прошлым. Прийти, чтобы отыскать полынь. Сколько дней она еще будет мучиться поиском вслепую? Как обойти внезапный заслон, прячущий страх чужой смерти от ее глаз? Или стоит прислушаться к Рэму и закрыть их, ослепить себя, чтобы прозреть? Об этом ведь шептал он, прижимая ее к себе?

Горячие объятия – неожиданные, властные, злые – слишком часто всплывали в памяти. И это сбивало с толку еще сильнее. Все пути вели Ульяну к Рэму. С ним нужно было говорить, у него просить совета. Потому Уля ускорила шаг, пронеслась по лестнице и шагнула за порог квартиры.

Дверь в комнату Рэма оставалась плотно закрытой, из-под нее не виднелся свет, с той стороны не доносилось ни звука. Уля заглянула в кухню. Там, устроившись на табурете, сидела Наталья и задумчиво копалась ложкой в кастрюльке, поставленной на краешек стола. Запах капустного варева щедро разливался по всей квартире.

Уля на секунду встретилась с пустыми, равнодушными глазами соседки и поспешила скрыться в коридоре. Она успела вставить ключ в замок, когда в ее спину уперся чей-то палец.

– Эй, девка. – Визгливый голос Оксаны было ни с чем не перепутать. – Это ты на полу следишь?

Уля медленно развернулась. Свинячьи глазки соседки буравили ее, готовые прожечь дыру.

– Я знаю, что ты. Напилась, мужики тебя притащили… Все грязные, нечесаные… а мне мыть! За космы бы тебя да об пол. Поняла? – Оксана задыхалась от гнева и одышки, но продолжала трясти пухлой ладонью. – У меня ребенок, тут должна быть чистота, поняла? – И вдруг завопила, хотя в глубине души Уля была согласна с ее доводами и спорить не собиралась: – Стерва! Курва! Я пол мою, а она следит! Убью! – Оксана уже упиралась в Улю обширным бюстом, прижимая ее к стене, когда свет, льющийся из кухни, заслонила грузная фигура.

– Это я, – равнодушно пробурчала Наталья.

– Чего говоришь? – спросила Оксана, продолжая наступление.

– Это я, говорю, наследила. – Высокая, широкоплечая, похожая на охранника в супермаркете женщина нависла над соседками, оказавшись на две головы выше их обеих. – Я. Вышла и наследила. Чего теперь? Это пол. По нему… ходют.