Там, где цветет полынь - стр. 37
– Он никогда не проигрывает. – Скрипучий шепот раздавался из глубины застывшего тела, тонкие, плохо прорисованные губы не шевелились на равнодушном пластмассовом лице.
Уля попятилась, открыла спиной дверь и вывалилась наружу. Вокзальная площадь шумела, пахла подгорелым мясом из ларьков, неслась вперед, переговариваясь и галдя. Двери чебуречной со стуком закрылись, но Ульяна этого уже не видела. Она бежала к станции, сжимая в кулаке заветные деньги, сама не зная, что теперь будет делать.
– Мне, пожалуйста, пиццу. Самую большую. С пепперони, – выпалила Уля, рассматривая пестрое меню, небрежной россыпью раскиданное у кассы.
Войти сюда, в жаркий закуток, насквозь пропахший жирными колбасками и острыми перчиками, было сложно. Чертовски сложно. Ульяне казалось, что стоит взобраться по ступенькам высокого крыльца, и она снова окажется в темной забегаловке с безжизненным манекеном у стойки. Думать об этом не хотелось. Щеки пылали от бега по мокрым улицам, грудь стискивало предчувствие опасности. Но голод был сильнее всего прочего. Потому Уля решительно шагнула за порог самой невзрачной кафешки и схватила меню.
– Двойную порцию сыра? – Заказ принимал смуглый паренек с пухлыми ладонями.
– Да.
– Может быть, чесночного хлеба? – От одних только слов рот заполняла слюна.
– Да, пожалуйста.
– Бекон? Наггетсы?
– Да. – Сердце бухало под курткой, словно хотело выбраться наружу, чтобы самому сделать заказ.
– Да – бекон? Или да – наггетсы?
– И то, и другое… – Она представила, как выглядит со стороны: бешеные глаза, растрепанные волосы, красные пятна на щеках и шее. – Пожалуйста. С собой.
– Одна тысяча триста двадцать рублей. Наличными?
Уля кивнула и наконец разжала кулак. Пальцы побелели, четыре красных бумажки в них чуть размокли и помялись. Осторожно, будто держа за крылья бабочку, она передала одну из них кассиру. Тот удивленно поднял темную бровь. Потом взял купюру и засунул ее в небольшой аппарат у кассы. Раздался писк.
«Деньги окажутся поддельными, – с неожиданным спокойствием поняла Уля. – Вызовут полицию, меня заберут в участок и посадят. Потому что никто в здравом уме не поверит в историю про бомжа, который дал мне двадцать тысяч».
Но парень уже открыл кассу, достал сдачу и протянул Ульяне.
– Возьмите. Заказ будет готов через пару минут.
Когда в ее руки легла теплая картонная коробка, Уля совсем взмокла от переживаний. Ей казалось, что время остановилось: еще секунда – и ее разоблачат. Но в кафе все занимались своими делами, не обращая внимания на мрачную девушку в углу, которая сидела, не шевелясь, и разглядывала собственные руки, сложенные на столике в замок.