Размер шрифта
-
+

Талисман. Книга посвящений - стр. 18

Сам себе exegi monumentum.
Я с Тарковским знался в дождь и гром,
и Вильняле, пользуясь моментом,
в томик мой плеснула серебром.
Знаю сам, замечен Кем, отмечен,
Кто велел, водя моим пером,
в затихающей российской речи
стать неразгибаемым звеном.

15 Мая 1984

Т. А. Озёрской,

А. А. Тарковскому

В Переделкине черёмуха цветёт,
старый мастер в Переделкине живёт.
Плоть изранена, и голос болевой,
самолёт ревёт над белой головой,
соколиные прищурены глаза,
пузырится холодком в стекле нарзан.
…одиночество приходит, как вина,
выпить, что ли, итальянского вина…
На пригорке фиолетова сирень,
у Татьяны Алексеевны мигрень,
бирюзовые прищурены глаза,
говорит она: «Курить тебе нельзя…
Жили рáзно мы, но рóзно – никогда,
и на этот раз минует нас беда».
…горьковато итальянское вино,
вот такое получается кино…
Самолёта оглушительный аккорд!
– Для чего перевела «Аэропорт»?
Засинели купола. В беседке – тень.
Вот бы выдумать от времени женьшень,
не бывало б виноватых без вины
и Отечественной не было войны,
замечательно всё было у страны!

Давид Яновский / Берлин /

Родился в 1933 г. в Киеве. По профессии инженер – металлург. Более 60 лет пишет стихи, более 50 лет переводит с немецкого. Издал книги стихов и переводов с немецкого в 1997 г. в Киеве, в 2002 г. в Берлине. Печатал стихи и переводы с немецкого, идиш и украинского в альманахах «До и после» №№ 3–17 клуба литературы и искусства при еврейской общине Берлина, в сборниках «Скрипач из гетто (Берлин 2002, 2005 гг.), «Еврейские мотивы» (Берлин 2011 г.), Переводы с немецкого в сборнике лучших переводов конкурса «Переводы – мосты между культурами», «Мосты» (Гамбург 2007 г.). Переводы с немецкого на украинский в журнале «Соборність». Стихи в антологиях русских поэтов Германии, «Ступени» (2005 г. СПб., Алетйя) и «Голоса» (2006 г. СПб., Алетейя). С 1997 г. живёт в Берлине.

Антиподы

Моей любимой жене Лике


«В куст вереска, в сиреневый туман…»

В куст вереска, в сиреневый туман,
Влетела бабочка и словно растворилась,
Но, сделав крыльями блистательный батман,
Она мгновенно снова появилась.
Движенье белых крыл обманчиво легко,
Ей тяжело бороться с притяженьем.
Она, наверно, дышит глубоко,
Прерывисто, с огромным напряженьем.
Затем явился тощий чёрный кот,
Продефилировал походкою пантеры
И, совершив внезапный поворот,
Исчез в кустах подобием химеры.
Кругом покой, всё стихло, и едва
Под ветерком колышется листва.

«Да, не молюсь я так, как положено…»

Да, не молюсь я так, как положено,
Вера моя – как лезвие бритвы:
С религией – ничего похожего,
Но разве стихи мои не молитвы?
Доброе слово, рождённое в сердце,
Страница 18
На следующую страницу