Талисман для князя. Щит рода - стр. 32
— Тише, деточка! — женщина подхватила меня и уложила на подушки, — не переживай. Ты в безопасности. Поверь, никто больше не посмеет тебе навредить.
А раньше посмели, что ли? — все еще не понимая, что происходит, поднесла руку к глазам. Кожа белая и будто светится изнутри, да и размер такой, будто бы мне года три-четыре. Совсем как у Олежика ладошка.
— Где я? — повторила вопрос, и незнакомка соизволила ответить. Не ожидала, если честно, уж больно сильно причитала и сокрушалась о каком-то событии.
— Так, дома вы, боярышня, в родовом поместье Забелиных. Скоро батюшка ваш пожалует, а матушка от переживаний слегла, доктор ей сонных капель прописал.
Я безвольно опустила руку и прикрыла глаза. Перед глазами еще стояло огненное марево, нос чутко улавливал запах гари, а по телу гуляли фантомные боли. Надо подумать и разобраться, что все-таки происходит.
— А кто я? — спросила умирающим голосом. Это нетрудно на самом деле, когда внутри сил не осталось даже на то, чтобы пальцем пошевелить.
— Так, боярышня, Ниночка Константиновна Забелина, шести лет отроду. Неужто не помнишь, дитятко?
Писец! — крепко зажмурилась, переваривая новости. На память я не жаловалась, и прекрасно помнила, как бросилась спасать маму Аню и папу Роберта. Стало быть, у меня не получилось? — сердце сдавило болезненным спазмом, а на глазах проступили слезы. — Я умерла? Выходит, Иришка с Олежиком сиротками остались? Как же так? А Колюшка как там без меня?
— Ну-ну, поплачь, маленькая, — ощутила, как меня ласково погладили по голове, — чудом выжила. Чудом! Кто бы мог подумать, что амулет Забелиных такую силу имеет!
— Амулет? — зацепилась за слова женщины, — какой амулет?
— Родовой, конечно! — охотно пояснила она, — вот же он! — поддела пальцем кожаный шнурочек на моей шее. Я потянула за него и выудила на свет круглую подвеску. По виду она напоминала циферблат, только вместо цифр непонятные закорючки.
Руны! — услужливо подсказала память. — Точно! Руны покрывали внешнюю часть подвески из черненого серебра, а центральную занимал фиолетовый камень. Красивый. Наверное, драгоценный был. Сейчас он покрылся черными трещинами, которые уродливой паутиной расползлись по поверхности. На обратной стороне амулета с трудом разобрала надпись на старославянском, что-то о выборе пути и его бесконечности. На этом, собственно, силы закончились. Так и заснула, стиснув подвеску в ладошке.
В следующее пробуждение я познакомилась с маменькой Ниночки, боярыней Светланой Агнияровной. Молодая пышнотелая женщина прослезилась, крепко прижимая меня к груди. Сразу так тепло стало, хорошо и приятно, что я едва на заурчала как кошка.