Талая вода - стр. 19
– Идеальных нет, – вздохнула Мила, – Все мы с недостатками.
– Ей ты сейчас ничего не докажешь, – улыбнулась Сашка. – Ну что ж! Мы дожили! Наконец-то и наша принцесса-недотрога нашла своего принца! Это ли не повод открыть коньяк?
– Куда тебе коньяк, у тебя самолет уже скоро! – возмутилась Мила. – Иди лучше, поспи хоть пару часов, пока я тут все уберу.
– Эх, Мила, Мила, тебе не знаком дух романтики! Чувство свободы и радости, когда ветер в лицо! Жажда приключений, вера в чудеса, в возможность невозможного, в неизбежное исполнение мечты! Кто весел, тот смеется, кто хочет, тот добьется! Именно этому я пытаюсь научить моих учеников! – сказала Сашка, достала с полки бутылку производства Московского коньячного завода и с грохотом водрузила ее на стол.
А Юля так и сидела с мечтательным видом, голоса подруг, казалось, звучали где-то далеко-далеко, не нарушая тишины сознания, которая вдруг окутала ее.
Глава вторая. Родительский дом
Едва Юля переступила порог родного дома, как снова почувствовала этот запах – запах детства, неповторимый, он был только здесь. Ведь характерный запах есть у любого места. Когда она была маленькой, ей нравился тот странный, промышленно-пластиковый, что царил в спортивном магазине, в крупных универмагах – так пахнут новые вещи. И запах химических порошков, который встречал ее, когда она, держа маму за руку, входила в аптеку. Запястье Юли в те годы было перехвачено резинкой, на которой болталась связанная бабушкой варежка. Она отчетливо помнит это ощущение, когда болтающаяся варежка ударяла по руке… Сама она так и не научилась вязать. А вот бабушка все время перебирала спицами темными зимними вечерами, но она никогда не вязала просто, как это делают прочие женщины: нет, в шарфы и в варежки она вплетала не только нити, но и слова, нашептывала, нанизывала заклинания, оберегавшие внучек от хворей и опасностей, от нечистой силы и злых людей. Что уж говорить про обереги, которые она плела, их можно было вешать на пояс, носить с собой, крепить на стены в комнате, они имели вид смешных игрушек из шерсти, но на самом деле в них скрывалась великая тайна, недоступная неведающим. В ее сумке до сих пор лежал один из таких.
Запах порошков и смесей в аптеке Юле нравился и поныне, как и вид стеклянных пузырьков, в которые были налиты странные, неизвестные жидкости. Ну и, конечно, какой ребенок не любит запах кондитерской, который победно несется над морозной улицей, едва из печи достают пироги и коржи!
Еще она хорошо помнила, как они с бабушкой ездили к ее брату, тот жил в Костроме, в маленькой квартирке, работал учителем литературы в школе. У него дома всегда пахло старыми книгами. Едва Юля вспоминала этот запах, как перед глазами тут же возникала картина: освещенная желтым светом настольной лампы комната с низким столиком и креслами с двух сторон. И дядя, склонившийся над очередной книгой или газетой, в больших очках, напряженно вчитывающийся в чернеющие строчки, не говорившие ей пока ни о чем. Хотя читать Юля научилась довольно рано: задолго до того, как пошла в школу, она уже сидела с раскрытой книжкой сказок и водила маленьким пальчиком по строчкам. И всегда в ее детской головке возникали вопросы, которые неизменно ставили взрослых в тупик: