Таланты и покойники - стр. 14
– Никогда нельзя верить женщине, которая не скрывает своих лет. От нее можно ожидать чего угодно.
Воцарившаяся тишина длилась мгновение. Прервала ее Марина, вежливо прокомментировав:
– Оскар Уайльд, «Женщина, не стоящая внимания». Вы играли лорда Иллингворта, Евгений Борисович?
– Один-ноль, – шепнула подруге на ухо Таша.
– Я играл Уайльда, я играл Шекспира! – Преображенский эффектно появился из темноты зала и встал в позу. – Так что, теперь прикажете играть Лазареву?
– Ну что вы, – скромно ответила Марина. – Я предупреждала Викторию Павловну, что ни один из героев не соответствует вашему амплуа.
Актер надменно поднял брови:
– Моему амплуа? Вы всерьез полагаете, у меня есть амплуа? Вы знаете мое имя? Ев-ге-ний Пре-об-ра-женс-кий! – весомо, по слогам прочеканил он. – А как меня называют поклонники? Гений преображения! Сама природа дала мне имя, отражающее мою внутреннюю суть!
– Не природа, а дедушка, – снова шепнула подруге Таша.
Между тем ее дядя продолжал монолог:
– Вы полагаете, я не смог бы сыграть любого из этих ваших блеклых героев так, что они засверкают всеми красками? Только кому интересен чистоплюй, который, даже влюбившись, думает о всякой ерунде вроде жены, детей и карьеры, а не о себе и своих чувствах!
– Хорошенькая ерунда! – вслух заметила Таша. – Просто он порядочный человек, а не эгоист. Порядочному тяжело бросить семью.
– Любовь выше предрассудков, – пророкотал Преображенский. – Дашенька, звезда моя, ты веришь, что ради тебя я бросил бы сорок тысяч жен и детей, не задумавшись ни на минуту?
– Евгений Борисович, – жалобно вставила Даша, – такая классная пьеса и такие хорошие роли! Пускай главный герой вам не нравится, есть еще второй, Владимир Владимирович, который женится на мне. Он так красиво говорит!
– Эта серость, эта посредственность! Да женитьба останется единственным его поступком за всю жизнь! А потом он погрязнет в быте!
– Все мы живем в быте, – удивилась Марина. – Вы на редкость строги к представителям собственного пола, Евгений Борисович.
Тот, вдруг убрав из голоса пафос, с искренним интересом спросил:
– А скажите, это ведь история из вашей собственной жизни? Если честно? Я, когда прочел, сразу понял.
Марина холодно процитировала:
– Обиделась, – обрадовался Преображенский. – Да не обижайся, дурочка, – он неожиданно улыбнулся. – Играл я кой-чего и похуже, и провалов пока не было. Только надоели мне эти ваши порядочные да рефлексирующие. Я буду играть убийцу. Всякие у меня роли были, а вот на убийц пока не везло. Разрешите представиться, Николай Иванович Зубков, убийца… – сладострастно просмаковал он, и Вика, как эхо, повторила: