Такое запутанное дело. Когда конец близок - стр. 51
В последние несколько недель тема убийств отошла на второй план. Тремейн не интересовался новыми примерами склонности человечества уничтожать себе подобных с помощью огнестрельного и холодного оружия, ядов или тяжелых тупых предметов. И он был этому рад. Было время, когда мысль о непосредственном участии в раскрытии преступлений вместо чтения газетных отчетов заставляла сердце биться быстрее. Теперь же стало ясно, что процесс расследования вовсе не ограничивается решением увлекательной логической задачи. Реальное убийство – в отличие от описания на печатной странице – неизменно выглядит печальным, грязным и отвратительным.
Всегда существует жертва – настоящий, еще недавно живой человек, а не абстрактное имя. Есть преступник, за время расследования успевший стать хорошо знакомым, а порой и приятелем. Тем тяжелее воспринимается необходимость клеймить огненной печатью вины больную, израненную душу. Открыв страшную правду, приходится торопливо через нее переступать и изо всех сил пытаться забыть, пока ужас не поработил волю.
Легко жить, никого не выслеживая, не думая о том, что убийца понимает твои действия и с затаенным в сердце страхом, с плохо скрытой ненавистью наблюдает, приближаешься ли ты к правде или нет. Приятно иметь возможность отправиться на бал и в дом знаменитого художника Адриана Картхэллоу без утомительной мысли о неизбежности рокового момента обвинения, когда придется отбросить притворство и призвать на помощь устрашающие атрибуты закона.
В гостях у Картхэллоу было множество незнакомых Тремейну людей, и поначалу он даже усомнился, следовало ли здесь появляться. Однако опасения оказались напрасными. Картхэллоу предпринял все, чтобы гость не страдал от одиночества.
Дом приятно удивил богатой обстановкой. Мордекай Тремейн сделал вывод о значительных гонорарах и подумал, что быть успешным художником чрезвычайно приятно. Несколько авторских этюдов украшали стены. Большей частью – пейзажи Корнуолла. Восхищенный необузданной красотой моря и скал, Тремейн не смог удержаться от расспросов.
– Здесь изображено побережье в окрестностях Фалпорта, – пояснил Картхэллоу. – Обычно мы с Хелен проводим там несколько летних месяцев – в своем доме неподалеку от города.
Он подождал, будто предполагая услышать комментарий, однако Мордекай Тремейн еще не знал о существовании особняка «Парадиз», а потому промолчал. То ли почувствовав искренний интерес к своему творчеству, то ли по каким-то неясным личным причинам Картхэллоу неожиданно разоткровенничался. На несколько минут он покинул гостей и повел Тремейна в студию – огромную светлую комнату, занимавшую почти весь верхний этаж.