Такое запутанное дело. Когда конец близок - стр. 40
– Понимаю вашу мысль, – произнес Картхэллоу едва ли не с сожалением. – Наверное, обидно совершить идеальное преступление и не иметь возможности гордиться им лишь потому, что отлично выполнил работу. Интересно, сколько оставшихся вне подозрения убийц разгуливают на свободе, мечтая рассказать миру о собственной гениальности?
– Надеюсь, немного, – поспешно заверил Тремейн.
Картхэллоу лукаво взглянул и посоветовал:
– Вам стоит последить за мной.
Тремейн с сомнением посмотрел поверх пенсне.
– Неужели хотите сказать, что обдумываете собственное идеальное преступление?
Художник улыбнулся:
– Не совсем. Но вам не дано предвидеть, когда мне суждено сыграть главную роль в одной из ваших детективных историй. Роль трупа. Множество людей терпеть меня не могут, а некоторые уже прямо заявляли, что воспользовались бы возможностью разделаться со мной. Хотелось бы надеяться, что кто-то, по-настоящему знающий свое дело, рано или поздно сумеет за меня отомстить!
Заявление прозвучало шутливо, однако оставило жутковатый осадок. На пару мгновений Тремейн вообразил, будто стоит возле могилы. Собравшись с духом и отогнав слабость, он продолжил разговор:
– Полагаю, художник неизбежно наживает врагов. Особенно если честно изображает то, что действительно видит. Но слова – еще не поступки. Люди часто говорят то, во что сами не верят.
– Наверное. – Картхэллоу снова улыбнулся и отвернулся в поисках очередной порции виски.
Продолжить дискуссию не удалось, поскольку художник вызывал всеобщий интерес и откровенно наслаждался популярностью.
Не исключено, что Мордекай Тремейн так и ушел бы с вечера с ощущением неприязни, если бы не одно обстоятельство – отношение Картхэллоу к жене. Он ни на секунду не забывал о ее присутствии, старательно обеспечивая ей внимание окружающих. Понять заботу не составляло труда, поскольку Хелен Картхэллоу оказалась весьма привлекательной особой. Хотя Мордекай Тремейн подумал, что предпочел бы видеть даму чуть менее оживленной, а смех ее слышать чуть более приглушенным. Но в то же время он трезво оценивал особенности собственного восприятия и признавал, что в некоторых вопросах старомоден. К тому же, беседуя с миссис Картхэллоу, он вовсе не чувствовал, что общается с жесткой, черствой светской львицей. Излишне смелый макияж не скрывал глубокой женственности натуры.
В поисках темы для первого разговора Тремейн упомянул оперетту, которую посмотрел на прошлой неделе, и лицо собеседницы мгновенно вспыхнуло энтузиазмом. Сразу стало ясно, что тема интересует ее. Изящная стройная фигура приобрела новую живость, в темных глазах отразилась энергия, а бледные щеки порозовели, отчего кричаще алый цвет губ смягчился и почти утратил резкость.