Такие разные половинки - стр. 61

Наоборот…

Нависнув надо мной, Кирен, словно отрезал своим мощным телом меня от всего мира. Пусть он не касался меня, но был так близко, что ощущение давления стало реальным – меня словно вжимало его гневом в металл позади.

А глаза…

За всю жизнь я не видела взгляд, настолько жестокий! Настолько холодный и… ненавидящий. Он обещал мне смерть?!

Ужас осознания – я совершила ошибку – и непонимания причин этого гнева, деморализовал совершенно. Так меня никто не пугал прежде. Это незнакомое ощущение всеобщей злобы? За шалости меня не наказывали. Губы непроизвольно задрожали, а из глаз, оставляя на щеках холодные дорожки, потекли слезы…

– Дарг! Дарг! Дарг! – Не понимая, что происходит, я мысленно молила брата вмешаться. Заступиться. Как всегда, помочь.

И только когда безмолвное бешенство метха нарушил рык, осознала, что шепчу имя брата вслух.

Все случилось мгновенно. Где-то рядом еще звучали призывы к моей смерти, запахи рвоты отравляли воздух, визг Гринода бил по ушам, а меня неведомой силой швырнуло об стену. Это одна из рук Кирена стиснула мое плечо в безжалостном захвате и вытолкнула в коридор.

Не успела я очнуться от удара, как тело вновь вскинули вверх, вынуждая подняться на ноги. И вновь швырнули… Новая волна боли пронзила правый бок – им я налетела на очередную переборку.

К моменту, когда метх закинул меня в свою каюту, тело превратилось в один большой ушиб. Я ощущала и кровь, сочившуюся из множества царапин. Страх – животный и безграничный – парализовал разум, я мало что понимала в происходящем. Только отчаянно хотела перестать бояться!

Что не так? Где родители и брат? Почему мне страшно? Я одновременно воспринимала присутствие рядом метха и ожидала вмешательства и заступничества родителей.

– Я убью тебя сам! – Кирен действительно кричал. Интонации его голоса поразили, заставив из последних сил отшатнуться к стене, ища хоть какое-то укрытие.

Свист клинков раздался рядом – я инстинктивно зажмурилась, толком и не понимая, откуда исходит угроза.

– Я больше н-не б-буду так играть, – сквозь рыдания, ладонью размазывая слезы по щекам, забубнила я, пытаясь снискать прощения. Знала, что так должно поступать, если провинишься. Пусть и не понимала сейчас, в чем моя вина?.. – Прости меня. Что я сделала не так?

Клинки замерли по обе стороны шеи. По обнаженной груди скользнули отсеченные кончики волос. Дыхание замерло в груди – это я почувствовала прикосновение обжигающего холодом металла. Глаза испуганно уставились на лицо метха.

– Что-о?

Он в недоумении смотрел на меня. Сейчас в его взгляде я видела и… изумление.