Такие разные половинки - стр. 37
Разум словно спал, дистанцировавшись от тела.
«Пустая уже почти не нужная оболочка» – мне в самом деле все стало безразлично?!
К счастью – еще нет! Эмоции не исчезли. Отсюда и гнев, что поднимался в душе с каждым, все более недвусмысленным и целенаправленным прикосновением Кирена. Если поначалу метх двигался как-то неуверенно, изредка замирая на мгновения или наоборот – резко отдергивая от меня руку, то сейчас… Стоило меднокожему решиться (а мной затянувшаяся пауза, предшествовавшая касанию, воспринялась именно так!) и дотронуться напряженной от прохлады и паники груди, как его словно подменили. Движения метха стали жадными, напористыми и… стремительными. Казалось, что он никак не может осознать то, что осязают его ладони. Не верит своим чувствам! Глазам… Обе пары его рук, с мгновенной заминкой сменяя друг друга, стискивали женственные холмики моего тела, снова и снова сминая и ощупывая их.
Ничего нежного или ласкового в этих движениях не было! Впрочем, я не обманывалась – никому из воинов этой расы подобные качества не свойственны. Они привыкли к обладанию, получая и доказывая свое право силой. И Кирен не стал исключением.
Поначалу его руки двигались… неуверенно, даже осторожно. Словно он ждал, что сейчас пальцы охватит пламя или разъест неизвестным ядом.
Я в душе тоже ждала… чего-то. Возможно мгновения, когда очнусь и пойму, что элементарно брежу. Но одновременно осознавала – чувствовала – что происходящее как никогда реально. И нет у меня возможности изменить что-то…
– Нет… – получился скорее мучительный стон. Жалкий. Еле слышный. Такой же бессильный, как и я.
– Это не имеет значения для меня! – на миг замерев и немного отстранившись, зло прозвучал ответ метха. – Ты – мое имущество.
«Имущество…» – сейчас я именно этим себя и ощущала.
Одна пара рук меднокожего одним резким движением сдернула влажные остатки моего балахона с рук, стянув их к бедрам. Я чувствовала, как стекающая с плеч Кирена вода холодит мою кожу. И… все.
Поразительно, но сейчас все мое восприятие окружающего свелось к этой прохладе. Неожиданно другие ощущения исчезли. Ни своих, ни чужих эмоций. Отчаянная попытка вновь отправить сигнал своим ничего не дала. Опять же по причине отсутствия любых ощущений.
«Это ненормально» – раньше не думала об этом, уже перестала воспринимать себя арианкой. Да вообще кем-то разумным и живым. А сейчас… вдруг вспомнила о периоде становления сил. Об ариан… О нашей изначальной материи, что придает сил и определяет наши способности.
Эта болезнь и слабость? Со мной что-то было не так… Я слишком далека от «сердца» Цезариона. И ослаблена… лишена… обречена. На бессилие, странную ограниченность и… мужчину, что словно обезумел. Казалось, Кирен сам осознал происходящее, поверил в реальность своих ощущений, принял свои возможности.