Такие разные миры (сборник) - стр. 58
– Ты дал его скорее под давлением, чем по собственной воле. Это нельзя рассматривать как обязательство.
– Если я даю слово, – возразил я, – то рассматриваю это как обязательство.
– Рассуждаешь точно глупый халианский наемник. Разве ты не заинтересован в том, чтобы защищать интересы своей расы? Или ты такой же романтик, как Тостиг?
– Я не знаю, черт побери, что мне делать! – раздраженно воскликнул я. – Тостиг мне нравится!
– А я, его бард и спутник по всем знаменитым битвам, люблю его, как самого себя. Если ты барону такой же друг, как и враг, то неужели откажешь в столь необходимом героическом финале?
– Ты все понял неправильно, – сказал я. – Барон хочет убраться отсюда. Он сам говорил о желании поискать славы и добычи в других местах, при более благоприятных обстоятельствах.
– О, Тостиг любит притвориться, будто он очень рационален и боится смерти, – сказал Поющий. – Этот недостаток он приобрел в лондонском зоопарке. Но у него сердце истинного халианина, и он с честью примет красивую смерть, хочется ему этого или нет. Сей мотив часто повторяется в наших сагах. Герой стремится избежать своего предназначения, но лучший друг предает его, и герой все-таки встречает свою судьбу.
– Я ему не лучший друг! – воскликнул я.
Но Поющий уже отвернулся от меня и принялся возносить молитвы богам информации. А я остался наедине со страшным смятением, охватившим душу и сердце.
Моя последняя встреча с Тостигом оказалась так же приятна, как и все предыдущие. Халианский капитан находился у себя в покоях и заканчивал свой туалет. В этом отношении он был немного тщеславен и даже пользовался железными щипцами – торчащие кверху бакенбарды в этом году были крайне популярны среди халианской знати.
– Стоит ли гоняться за модой? – ворчал он. – Едва бакенбарды начинают более или менее прилично укладываться на один манер, как я слышу о том, что все уже носят их совсем по-другому. Столько мороки, и ради чего? Скажите, Иуда, корабль готов?
– Готов, – ответил я. – Я выявил проблему и все исправил. С бесценной помощью Поющего о Далеком Доме, разумеется. Осталось ли еще виски?
– Угощайтесь. Бутылка на обычном месте.
Я налил себе, не разбавляя. Тостиг посмотрел на меня с беспокойством.
– Вы сегодня, кажется, не в духе, Иуда?
Всю эту ночь я провел в борьбе с совестью. У нас, евреев планеты Пердидо, есть привычка «спорить со своим ангелом». На этот раз, однако, предмет спора был далеко не очевиден. Я обнаружил, что трудно определить мое собственное отношение к происходящему – чего я в конце концов хочу и какие средства для достижения желаемого могу себе позволить. С одной стороны, как совершенно справедливо указал мастер целенаведения, этот барон Тостиг и его боевые хорьки, пока они живы, как бельмо у нас на глазу. С другой стороны, судьба звездной империи не может зависеть от отдельных личностей. Конечно, для Альянса было бы крайне важно, чтобы я вернулся с добытой информацией. Но разве в подобной ситуации честное слово человека ничего не значит?