Так точно, товарищ полковник, или влюблённая поневоле - стр. 27

Чёрт подери! Ужасно хочется разреветься. Я даже всхлипываю, но тут же стараюсь взять себя в руки. Умываюсь, мочу в холодной воде платок, прикладываю его к челюсти и возвращаюсь в кабинет.

Судя по всему, к Богатырёву мне теперь идти не стоит. Из-за чего только он так разозлился? Даже ведь не спросил, что случилось, сразу наехал.

– Алин, я уже закончил, – Саша подскакивает, глядя на расстроенную меня. – Может, в больницу с тобой съездить?

– Не надо, Саш, всё нормально, – качаю головой,

– Тогда пойдём?

– Нет, у меня ещё есть дело, ты иди, – криво улыбаюсь парню.

Подумав, я решила, что указания начальства всё же нужно выполнять. Особенно если вспомнить «второе правило», о котором мне говорил Полкан. Так что раз велел прийти к нему, значит, пойду.

– Точно? – Саша до сих пор стоит, глядя на меня с сомнением.

– Да, не переживай.

– Ну… ладно, – он кидает последний взгляд на мой уже проступивший синяк, слегка сжимает мне плечо на прощанье и выходит.

А я, вздохнув в очередной раз, иду в сторону кабинета Богатырёва.

15. Глава 6.1

В приёмной пусто, Илоны нет, даже компьютер на её столе выключен. Подхожу к двери, стучусь – тишина. Дёргаю ручку – заперто. Значит, Полкан уже ушёл.

Почему-то на глаза опять наворачиваются слёзы. Ну что за день такой сегодня. Шмыгнув носом, глубоко дышу, пытаясь успокоиться. Рассеянно окидываю взглядом приёмную и вдруг замечаю в углу, на подоконнике, какой-то чахлый цветок, частично скрытый шкафом и полузадёрнутыми пластиковыми офисными шторами.

Похожу поближе. Похоже, это фикус бенджамина. Листья почти облетели, только пара зелёных побегов на самой верхушке, и сам он весь какой-то скособоченный. Проверяю землю – мда, его, наверное, месяц не поливали.

Вытаскиваю из сумки, которую взяла с собой, бутылку – там ещё осталась вода. Выливаю её в горшок и присаживаюсь рядом на низкий подоконник.

– Бросили тебя все, – поддавшись порыву, говорю цветку тихонько. – Вот и я тоже одна. Вроде и не брошенная, а всё равно одна.

Вздыхаю и подтягиваю к груди ноги, осторожно пристраиваю подбородок на колени, стараясь не задеть больное место. Аккуратно обдираю совсем высохшие листочки, которые отваливаются от одного прикосновения, собираю их, чтобы выбросить. Скептически разглядываю цветок. Вообще фикусы живучие. Раз ещё не сдох, может и оклемается.

– Буду звать тебя Аркадием, – сообщаю задохлику.

По странной случайности моя жуткая аллергия на собак и кошек никак не затрагивает растения. Ни на пыльцу, ни на какие другие дела я не реагирую, поэтому дома у меня цветов много. Некоторых вообще практически с помойки притащила и выходила. Каждому из таких растений «с историей» я дала своё имя. Одну вредную фиалку, выброшенную внуками бабульки-соседки, зову Изольда Петровна. А к пальме с классным названием ротундифолия обращаюсь не иначе как Иннокентий.