…Так навсегда! - стр. 8
А вечером родители в торжественной обстановке вручают мне Подарок. И я разворачиваю его, замирая от волнения и предвкушения, – там даже два! Две коробочки! Первая – конструктор. Я обожаю конструкторы! Столько всего можно собрать! Особенно из «немецких»… а вторая коробка – еще больше. Стало быть, еще интереснее. И я раскрываю ее, и вижу длинный, блестящий металл, и все вдруг разом ухает внутри меня куда-то сперва вверх, а затем вниз…
И хоккей я люблю. Уже тогда. Летом мы отдыхаем в деревне, я еще не умею читать, но хоккей уже люблю. И мама покупает мне книжку «Шайбу! Шайбу» с картинками и читает вслух: «Судья залез на сетку…» Ну, на оградительную, имеется в виду – но этого мне еще не понять, и я спрашиваю: «Мам, а что значит – судья залез на наседку???» И мать смеется – эх ты, деревня! Наседка!!! Хотя, зная теперь, как зачастую называют у нас на трибунах арбитров, тот вполне мог залезть и на наседку… вполне, вполне.
А потом я читаю уже сам. И тут вдруг до меня доходит, что положительный герой Рыжик выступает за команду в синих цветах. Пусть и «Вымпел». А отрицательные персонажи из «Метеора» – сплошь в красном. И книжка уже не кажется мне столь интересной. А Рыжик – таким уж положительным и героем.
Да, футбол, хоккей…
В коробке коньки. И коньки – фигурные… Нет, тут не спутаешь: и зубчики на конце, и ботинок белый. Ну, мне ли не знать…
Так был нанесен первый удар по Мечте. По счастью, не последний.
Нет, я очень хорошо понимаю папу с мамой. Битком набитые залы, красивая музыка и аналогичные костюмы, свет прожекторов, поддержки, тодесы, тулупы в три оборота, двенадцать раз по «шесть-ноль», гимн и слезы Ирины Родниной и Александра Зайцева, цветы, объятия и поцелуи уровня «кисс-энд-край», до краев, стало быть – ну кто устоит? Да и спортшколы по классу хоккея и нынче, поди, не на каждом шагу… понимаю… сейчас… но – фигурное же катание!!! Еще, не дай бог, и с девчонкой в пару поставят, за ручку брать и обнимать придется – это ж стыда и позору на всю округу не оберешься!..
Моего первого тренера звали Оскар Петрович. И изнанку профессионального спорта он раскрыл нам очень быстро. По крайней мере за пару с девчонкой можно было не опасаться – до того ли нам было в череде наклонов, приседаний и вращений в спортзале? Мы и на коньки-то встали лишь зимой, лед-то ведь только естественный. Я иногда заглядываю на наш каток: господи, да тут же на два толчка ногами «попеременным приставным»… а тогда казалось – забора не видать, и уж тем более – не доехать! А мы стоим в нашем подвальчике, замерев в упражнении «ласточка», и Оскар Петрович ходит, проверяет, достаточно ли ровно и изящно оно выполняется. И родители тянут шеи сквозь полуоткрытую дверь: как там дитятки? Как там эти будущие чемпионы? Особый интерес, насколько можно видеть, проявляет мама фантастически кривоногого и нелепого Миши Гурвича… А стоим долго, и нижняя челюсть под собственной тяжестью сама собой едет вниз, и Оскар Петрович, подходя ко мне, громко вносит коррективу: