Таинственный спаситель - стр. 10
Она вскинула брови и склонилась над раной, чтобы рассмотреть ее. Та была неровной, но миссис Баттерман очень хорошо ее зашила. Когда заживет, шрам будет длинный, но аккуратный и не слишком широкий. Ужасно жаль было бы испортить такую красивую мужскую ногу.
– Я вам не верю, – наконец проговорила Изабель.
Один уголок его рта неожиданно изогнулся, словно собственное веселье удивило его.
– Почему же? Зачем мне лгать?
Она пожала плечами:
– Может, из бравады? Ходите же вы в маске и шутовском костюме.
– Совершенно верно, – прошептал раненый. – Я рыскаю со шпагой по улицам Сент-Джайлса. Стал бы я делать это, если бы боялся смерти?
– Возможно. Некоторые, страшась смерти, словно специально затевают с нею игры, рискуя жизнью. – Она провела рукой вверх по бедру, остановившись в опасной близости от одеяла, прикрывающего его гениталии.
Он не пошевелился, но она поняла, что все его внимание сосредоточено на ней.
– Только дураки насмехаются над смертью.
– В самом деле? – Она продвинула тряпку под одеяло. Там образовался холмик. Она выпрямилась и, опустив тряпку в воду, прополоскала ее. – Но это может быть так забавно.
Она поднесла руку, чтобы протереть тряпкой низ живота.
Он схватил ее за запястье.
– Думаю, вы играете в другую игру: вы предпочитаете дразнить. – Шепот его прозвучал прерывисто.
Изабель оглядела вздыбившееся одеяло.
– Пожалуй, вы правы. – Взгляд ее метнулся к его лицу, брови вопросительно приподняты. – А эта игра вам нравится?
– А это имеет значение? – Его рот цинично скривился.
Она вскинула брови.
– Конечно. Зачем дразнить незаинтересованного мужчину?
– А просто ради забавы?
Она заморгала от обиды.
– Вы меня оскорбляете.
Он напряг руку и без усилий потянул ее к себе, так что она была вынуждена наклониться над ним, своим корсажем почти касаясь его голой груди. Так близко, что смогла разглядеть янтарную кайму вокруг более темных радужек и зрачки, расширенные от боли.
– Если я оскорбил вас, мадам, прошу прощения, – прохрипел он. – Но не считайте меня глупцом. Я не кукла, с которой можно играть.
Она склонила голову набок, жалея, что незнакомец так и не снял маску, чтобы она могла как следует рассмотреть его, этого мужчину, который пленил ее воображение, чего не было уже очень и очень давно. Он отгораживался от ее заигрываний возмутительно прямыми речами. Она не привыкла к такой откровенности. Все знакомые ей джентльмены умели говорить утонченно и загадочно, но, в конце концов, ни о чем. Выходит, под маской скрывается простолюдин? Но в его поведении нет никакого подобострастия.
Нет, речи его довольно фамильярны. Как будто он ей ровня, если не выше.