Таинственный Рафаэль - стр. 22

Но новизна произведения Рафаэля не ограничивается новаторским представлением о пространстве – хотя пространство и остается наиболее интересной экспериментальной площадкой для художников эпохи. В этом шедевре его стратегия состоит в придании персонажам гораздо более естественных поз. Как и в других случаях, здесь, несомненно, имело место позирование с натуры – что дало гораздо более свободные позы, чем у Перуджино. Хотя общие очертания фигур и их одежды напоминают образец, но расположение их в пространстве гораздо более гармонично и трехмерно. Санти не просто имитировал манеру маэстро, но сделал это весьма ловко: тот же изобразительный язык дал здесь совершенно новую структуру. Священник слегка наклоняет голову и отклоняется от центральной оси, принимая более естественную позу, чем персонаж, которым вдохновлена его фигура. От него исходит круговое движение, которое определяет расположение всех участников таинства. Иосиф возглавляет группу претендентов, которые расставлены по правой части сцены. Мы видим лишь их разочарованные лица и лишенные жизни посохи – только посох плотника из Назарета расцвел небольшим цветком. Согласно легенде, когда Марии пришла пора вступать в брак, некоторые юноши получили по сухой ветви. Мария должна была стать женой того, кто принесет ей зацветшую ветвь – знак божественного покровительства брачного союза. Иосиф не без гордости держит свою ветвь.

Те, кто на картине Перуджино был лишь статистами при торжественной сцене, построенной согласно строгому литургическому коду, у Рафаэля стали активными участниками куда более светского действа, где даже безымянные персонажи демонстрируют живые эмоции. Девушки мечтательно наблюдают за вручением обручального кольца, надеясь, что и у них скоро будет своя семья. Один из молодых людей, выделенный на первом плане из общей группы, пробует сломать палку, перегибая ее через колено. Он расположен на боковой оси, которая выносит его за пределы картины. У Перуджино есть похожий персонаж, но он статичен, неуклюж, лишен всякой экспрессии, – а здесь юноша весьма реалистично выражает свою досаду, ломая никчемную ветку, которая не помогла ему достичь желанной цели – руки Марии.

Этой изобретательной выходкой Рафаэль подрывал основы строго традиционного изобразительного языка старшего коллеги. Он расшатывал ту гармонию, которую обеспечивал Пьетро своим клиентам в течение 30 лет – но теперь они, возможно, искали чего-то нового. Работа молодого Санти стала приговором карьере Ваннуччи. Всего через несколько лет тот обратится к своим заказчикам с горестными словами: «Я сотворил картины, которые вы хвалили и которые безгранично вам нравились, – если теперь они вам больше не нравятся и вы больше их не хвалите, что я могу сделать?» Это просто вопрос времени. Его блистательные картины померкли на фоне изобретений Рафаэля, который написал свое имя прямо на архитраве храма, изображенного в центре картины. Перчатка была брошена противнику.