Таинственное убийство Линды Валлин - стр. 67
– Я слышал, что ты сказал, – заорал Гросс с пунцовым лицом. Правда, лицо было у него таким в течение всего путешествия, но до сих пор он не произнес ни звука. – Я напишу на вас заявление о незаконной дискриминации, чертовы фашисты, – продолжил он в той же манере.
– Если доктор Гросс будет так любезен и проследует за мной и моим коллегой, то мы сразу же разберемся с нашими делами, – сказал Саломонсон и вежливым жестом указал в направлении комнаты для допросов.
Допрос соседа жертвы убийства начался сразу же после одиннадцати утра. И в роли его руководителя выступил инспектор Нильс Саломонсон из криминальной полиции Векшё, в то время как ему в качестве свидетеля ассистировал инспектор Ян Рогерссон из Государственной комиссии по расследованию убийств из Стокгольма. Все действо продолжалось почти двенадцать часов с одним перерывом на обед, парой, чтобы размять ноги, и двумя кофе-паузами. А закончилось оно уже после десяти вечера. Мариан Гросс отказался от предложения отвезти его домой и попросил заказать ему такси. В четверть одиннадцатого он оставил здание полиции. Охотники за убийцей Линды получили от встречи с ним нулевой результат, так что эту встречу можно было и не проводить.
Гросс хотел говорить лишь о себе самом и о проблемах, которые полиция уже почти полгода назад подбросила ему. Он ведь до сих пор мучился с ними. И все, как он сказал, из-за совершенно нелепого заявления «чокнутой женщины с работы, чьи предложения сексуального характера я отверг». Это же из-за ее обвинений закрутилась карусель, и сейчас, когда дочь его соседки убили, он стал очевидной и легкой добычей для полиции.
– Неужели вы серьезно верите, что человек вроде меня мог совершить подобное? – спросил Гросс и посмотрел сначала на Саломонсона, а потом на Рогерссона.
Никакого ответа он, естественно, не получил. Вместо этого Саломонсон слегка поменял тему с намерением каким-то образом извлечь пользу из отпечатков пальцев Гросса, которые у него взяли еще в связи с первым расследованием о сексуальном преследовании сослуживицы. К сожалению, тогда коллеги забыли про ДНК.
– Ты и мать Линды, Лизелотт Эриксон, живете по соседству уже несколько лет, – констатировал Саломонсон. – Как хорошо ты знаешь ее?
Обычные соседские отношения, не более и не менее, хотя матушка Линды, пожалуй, не возражала бы против более близкого контакта, если верить Гроссу. Вдобавок он не упустил случая поправить их.
– Ее зовут Лотта, и именно так она называет себя сама, – сказал Гросс и по какой-то причине выглядел очень довольным. – И она довольно привлекательная. В отличие от ее худющей как скелет дочери, мать выглядит так, как и должна внешне выглядеть женщина, – подвел итог Гросс.