Таджикистан 1992–2005. Война на забытой границе - стр. 37
Александр Камуля
В 1992 году я был заместителем по боевой подготовке начальника заставы «Тугул». Весной в нашем Пянджском отряде сложилась совсем уж тяжелая обстановка с личным составом. Большая часть солдат-срочников демобилизовалась, а на смену им никого не прислали. На заставах не хватало людей для выполнения элементарных задач. На моей заставе «Тугул» вместо положенных по штату 50 человек имелось 26. До того момента была полная неопределенность с нашим статусом. Когда Советский Союз распался, оказалось, что мы служим в таджикских пограничных войсках. Тут же все офицеры начали писать рапорты на перевод – кто куда. Одни хотели уехать в Белоруссию, другие – в Казахстан, третьи – в Закавказье. Я, например, написал рапорт о переводе на Украину, но он так и не был удовлетворен.
Боевики таджикской оппозиции.
Фото Сергея Жукова ИТАР-ТАСС
Между тем в мае 1992 года в Душанбе начались волнения. По всей республике начали возникать незаконные вооруженные формирования разного политического толка, местные жители стали формировать комитеты самообороны. Одномоментно страна превратилось в лоскутное одеяло.
Пянджский район считался оплотом исламистов. Но на самом деле население там было достаточно пестрым. На глазах происходила радикализация населения посредством националистической и религиозной пропаганды. Убежден, что конфликт начался не в одночасье, он исподволь готовился не один год, сеялись противоречия между разными группами населения.
Первым делом осложнилась обстановка в районе заставы «Куплетик», участок которой частично находился на территории Пархарского района Кулябской области. Там курган-тюбинцы противостояли клану кулябцев. Началось с того, что боевики с обеих сторон выставили на границе областей свои посты численностью по 10–15 человек.
На границе некоторое время это никак не отражалось, хотя было очевидно, что в столице республики происходит что-то не то. Затем внезапно, буквально за одну ночь, во всех городах, кишлаках и поселках появились группы вооруженных людей. Словно по команде!
Тогда боевики не раз предлагали пограничникам «немного повоевать» за них. Ну или просто «постоять» на их блокпостах. Обещали платить по 15 000—20 000 рублей в сутки. Это равнялось сумме месячного денежного довольствия начальника заставы.
Через месяц подобные посты были уже в каждом кишлаке, даже самом незначительном. Меня эти бандиты сильно раздражали. Чаще всего мне приходилось иметь дело с бандитами, занимавшими кишлаки Пашор и Шакардашт недалеко от моей заставы. Когда они тормозили мой «уазик», я спрашивал: