Табу - стр. 24
— Обязательно.
Отряхнув снег, я вошла в дом и стала у порога раздеваться, набираясь решимости войти. Настраивалась, подбирая выражение лица. Конечно, понимала, что зацеплю этим его еще больше, но не могла заставить себя отступиться. Я отомщу… Отомщу за каждое «наказание» … Машинально расстегивала высокие штаны.
— Не здесь, — крикнул Лазарь из кухни. Я снова натянула штаны и заглянула вовнутрь.
— Ну, здравствуй! — тот самый мужчина, что перевозил нас на «Амфибии», сидел за круглым столом, на котором стояли большая бутылка водки и аккуратно нарезанная закуска.
— Здравствуйте, — я застегнула штаны комбинезона и уже приготовилась слинять.
— Давай знакомиться, что ли? Никита Сергеевич, можешь звать меня просто Сергеич, так привычнее.
— Кошка, — встрял Лазарь, быстро осушив стопку. — Просто Кошка. Иди спать!
— Так не бывает, — мужчина обернулся, отложив сигарету в пепельницу.
— Иди спать, — шипел Лазарь, явно не желая продолжать разговор.
— Оксана. Мне зовут ОК-СА-НА! —сказала я, чуть повысив голос.
— Ты еще фамилию скажи, — расхохотался он, откидываясь на стуле. Мощные руки хлопнули по столешнице. Пальцы сжались в кулаки, а челюсть сомкнулась.
— МОИСЕЕВА! МЕНЯ ЗОВУТ МОИСЕЕВА ОКСАНА КОНСТАНТИНОВНА!
5. Глава 4.
Год назад… Начало…
Мы уже раз десять обошли здание ночного клуба, попутно разгоняя молодняк, что укрывался в темных углах, дабы выкурить косячок. Но это мы делали больше для забавы, чтобы согреться, а не из моральных побуждений, естественно. Я свято верю в «право собственности» — иметь возможность уничтожать свою жизнь любым понравившимся способом, без помощи посторонних. Да и вообще, я согласен со Скалой, люди, в своем большинстве, не заслуживают помощи. Для чего все это? Если уж ты попал в передрягу, то рассчитывай исключительно на себя, это только в сказках приходит герой, чтобы протянуть тебе крепкую руку помощи.
Я все поглядывал на часы, мысленно расставаясь с надеждой повеселиться пятничным вечером. Вместо этого был вынужден топтаться на морозе возле клуба, где проходил девичник. Холод настойчиво, как цепкие ручки стриптизерши, пробирался под короткую куртку, заставляя вздрагивать, как от удара током. Но я все же продолжал стоять, искренне забавляясь видом напряженного Наскалова. Казалось, что ему даже не было холодно: привычно строгое пальто было распахнуто, извергая в воздух пары разгоряченного действием адреналина тела. Он судорожно сжимал рукоятку ствола, размахивая тем при каждом шорохе из подворотни не потому, что хотел напугать, а чтобы просто набраться уверенности от прикосновения к вещи, которая могла решить почти все вопросы проверенным способом. Давно понял, что он — человек-привычка. Вся его жизнь — выверенный собственными ошибками план, нарушать который не входило в его планы. Конечно, пока не появилась Янина Викторовна собственной персоной. До сих пор ломал голову — что это? Страсть? Тяга к неизвестному? Или та самая любовь, о которой кричат на каждом шагу?