Табу - стр. 14

Сон как рукой сняло. Возбуждение вновь и вновь пробегало по телу мелкими мурашками. Хотелось кричать, бить стекла! Только он научился выводить меня из себя, хотя бы мысленно. Этот чертяга с темными, как ночь в аду, глазами ворвался в мою привычную жизнь, словно ураган. Его вечно самодовольно — улыбчивая морда преследовала меня всегда и везде, будь то ночной клуб или дорогой ресторан. Черт! Да откуда он взялся-то?
Вдруг «Амфибию» подбросило вверх, шум воды исчез, уступив место тихому шуршанию снега. Видимо, это странная машина может передвигаться, как по суше, так и по воде. Но мне было все равно. Пусть везут, куда хотят. Главное — чтобы там было тихо, и можно было выспаться…
Я и не заметила, как уснула, потому вздрогнула, когда услышала довольно громкие голоса. Вскочила, но тут же отпружинила назад, удерживаемая крепкой хваткой ремней безопасности. Кое-как справившись с цепкими привязями, я встала, осторожно выглядывая наружу. «Амфибия» была пришвартована у длинного причала, а на берегу стоял Лазарь в окружении нескольких мужиков. Они смеялись и что-то громко обсуждали. Сумки, поддерживающие меня, исчезли. Видимо, мы приехали.
Тело затекло, поэтому я не без усилий встала в невысоком салоне лодки и вышагнула на деревянную поверхность пирса. На темном небе еще кое-где виднелись звезды, но безжалостные разводы рассвета грозились уничтожить ночное спокойствие. Подойдя к краю пирса, я осмотрелась: везде была вода и россыпь абсолютно безлюдных островков с высокими деревьями, служившая плотным кольцом безопасности от постороннего глаза. Напрягла зрение, но предрассветная дымка искажала расстояние, было непонятно, смогу ли я доплыть туда. В предрассветном тумане было все безлико и одинаково серо: вода лениво плескалась, подбрасывая вверх куски льда, высохший камыш шуршал, пытаясь сбросить опостылевшие шапки снега, а плотные тучи нависли там, где скоро должно появиться солнце.
Голоса стихли, поэтому я обернулась. Лазарев стоял на берегу, прислонившись к большому раскидистому дереву, и терпеливо ждал меня. Я даже не сомневалась, что он улыбается, понимая, что я никуда отсюда не смогу сбежать. Су*ка! Хотелось назло ему броситься в ледяную воду, лишь бы стереть это самодовольное выражение лица! Но я сильно сомневалась, что выиграю… В любом случае воспаление легких мне обеспечено, а в городе нам нельзя светиться. Ладно… Сегодня ты победил.

Я двинулась вперед, оглядывая все вокруг. Длинный деревянный причал с чуть подгнившими досками сверкал, как волшебный: в мягкие деревянные плашки въелись миллионы рыбьих чешуек абсолютно разной формы и цвета, они красиво отражали свет гирлянды, натянутой вдоль. Я задрала голову, рассматривая толстый канат, на котором переплетались обыкновенные лампочки, оберегаемые от снега и дождя стеклянными плафонами разного цвета и формы, словно их по одному снимали из каждой люстры в обычных квартирах. Здесь были роскошные птички с отломанными носиками, чуть потрескавшиеся цветы кувшинок, а иногда встречались обыкновенные банки, в которых виднелись засохшие прошлогодние жучки. Я шла тихо, пальцами раскачивая самодельную гирлянду, попутно разглядывая все вокруг. Широкий берег, еще засыпанный снегом, был заставлен разнообразными лодками, накрытыми черным брезентом. Я вздрогнула от неожиданного шума справа. Воздушная подушка тихо плыла к берегу, за рулем сидел мужичок лет пятидесяти, на лбу была собрана маска, еще недавно скрывавшая его лицо. Он весело подмигнул мне и добивал газу, ловко взбираясь по заснеженному склону в сторону навеса, где толпился народ. Несмотря на раннее утро, работа кипела. Одни снаряжали лодки, другие таскали объемные тюки в еще одну «Амфибию», правда, уже намного больше той, на которой мы приплыли. На стекле была прикреплена табличка с надписью «ЕГЕРЬ».