Табор смерти - стр. 31
Разговоры, разговоры… Большинство – вот на такой же истерической нотке, как с этой цыганкой: «Чего вы к нам пристали, чего вам от нас надо, палачи?!»
Васин втирался в доверие, льстил, заискивал, орал, угрожал. В общем, использовал весь арсенал психологического давления. И погружался в это болото все глубже.
От этого мельтешения в глазах рябило. Голова кружилась, как карусель в городском парке. Дни превратились в сплошное месиво, в котором мелькали цыгане. Много цыган. Точнее, одни цыгане. Хотя примерно такого он и ожидал.
С первых дней работы в милиции эти самые цыгане исправно портили нервы ему лично и роняли процент раскрываемости его райотделу. Сколько же времени и сил пришлось убить на этот неугомонный народец! Именно цыгане давали львиную долю имущественных преступлений, жили в условиях анархии и на Советское государство предпочитали плевать.
В начале пятидесятых они массово гнали в Светогорскую область лошадей с Украины, из Белоруссии, с юга России. По правилам на животных должны были быть паспорта, но, понятное дело, таковых они представить не могли. Тогда Васин наглядно оценил, что цыган-конокрад – это вовсе не сказочный персонаж, а самая что ни на есть распространенная реальность. Было у цыгана две ноги, Бог ему четыре додал.
Тогда у колхозов и крестьян с лошадьми было совсем плохо. Тягловая сила и рабочая лошадь – это бык. Неважная замена, скажем так. И у колхозов была тогда главная задача – пополнить поголовье лошадей. Без них на деревне совсем кисло. Вот и меняли колхозы двух быков на одну лошадь. Конокрады этим активно пользовались.
Зачем цыганам нужны были быки в таких количествах? Да очень просто. В Залесянском районе работала без выходных и проходных артель «Красный Октябрь». Там быков принимали по тысяче рублей за одну животную единицу. После чего пускали на колбасу.
Ну и, конечно, донимали область кочующие таборы. Гаданья, кражи, мошенничества шлейфом тянулись за цыганскими кибитками. И управы на них никакой не было.
Но это все цветочки. Ягодки начались после Указа 1954 года об оседлости цыган. Вот тогда эти веселые свободолюбивые кочевники дали милиции прикурить. Уже тогда Васин, истинный коммунист-интернационалист, со стыдом стал осознавать, что начинает испытывать глухую ненависть к цыганам. Притом не к отдельным преступным представителям, а ко всему этому народу…
Был уже девятый час вечера, когда Васин вошел в кабинет следственно-оперативной группы. Ломов изучал прикрепленную кнопками к стене карту области. Апухтин листал материалы дела, делая выписки на листе бумаги, – только золотое перо скрипело.