Та, которой нет - стр. 9

Вот если бы дед подсуетился раньше, поднял бы зад с дивана и отвлёкся от своих талмудов, то Влада могла бы вообще не оказаться в приюте. Но, с другой стороны, дед уже много лет жил своей жизнью. Так был ли смысл рыдать над своей судьбой? Как ни крути, а родные люди. Хоть и не близкие. Именно так Влада научилась мириться с обстоятельствами и держать свои эмоции в узде.

Воспитательница показала Владе кровать и тумбочку, велела устраиваться, а остальным не мешать.

– Чего молчишь? – спросила Иволгина, следя за тем, как Влада раскладывает свои пожитки на полке.

– Боюсь, – просто ответила Влада, подняв голову.

Иволгина была с ней одного роста и смотрела прямо в глаза такими же серыми, правда, с вкраплениями зелёного, глазами. И волосы у неё тоже были русые, только заметно светлее, чем у Влады.

– Ну ладно, не ссы, – усмехнулась Иволгина и протянула руку. – Станислава.

– Вла… Владислава, – немного заикаясь, представилась Влада.

– Охренеть! – Рукопожатие Иволгиной было таким крепким, что Влада потом ещё долго чувствовала его на своей коже.

Жить по правилам и расписанию было привычно для Влады, хоть порой и хотелось возразить и показать своё «фи». Но одно дело возражать родной бабушке и совсем другое – воспитателю. Впрочем, она быстро переняла привычку остальных выкраивать для себя необходимое время. Ей оно нужно было для чтения, благо, это поощрялось. Библиотека в приюте была большая и постоянно пополнялась новыми книгами от спонсоров. Пару недель Влада даже уроки делала там, избегая лишних встреч и разговоров. Стася жила в соседней комнате с двумя другими девочками и после знакомства не особо проявляла интерес к Владе. Но сама Влада наблюдала за ней, прислушивалась к разговорам за стенкой, к громкому смеху. Видела, что к Иволгиной постоянно ходят в гости и подолгу засиживаются, пока дежурный воспитатель не разгонял компанию. В коридоре она слышала боевое: «Пока, Стасян!», словно Стася была не девочкой, а дворовым пацаном.

Соседка Влады, одиннадцатилетняя Оля, рассказала, что Стаська – из "своих" – таких же, как она, социальных сирот, чьих родителей лишили родительских прав. У Стаси Иволгиной была только мать-алкоголичка, и Влада поразилась тогда этому открытию. В её понимании, дети алкоголиков выглядели иначе – у них должны были быть маленькие водянистые глазки, низкий лоб и дебильное выражение лица. Так, во всяком случае, говорила бабушка. Но Стася была другая – красивая, яркая, словно только что сошедшая с глянцевой обложки журнала. И это при том, что они были похожи. Просто на фоне Иволгиной Влада чувствовала себя лишь затертой черно-белой копией.