Та ещё золушка - стр. 1

1. 1

За окошком огромными хлопьями падал снег, переливаясь бриллиантами в лучах уличного фонаря. Комната утопала в мягком тёплом свете камина. А вот за дверью этой уютной комнаты разгорался скандал.

 – Я ухожу, - плакала женщина. – Ты не поймёшь. Тебе просто придётся это принять.

 – Ты бросаешь и меня, и нашу дочь, - кричал мужчина. – Кто он? Ради кого ты нас предаешь?

 – Нет никого. Но я не могу поступить иначе. Прости.

 – Ты никогда не сможешь вернуться и больше никогда не увидишь Катюшку. 

 – Я знаю и это разрывает мне душу.

 – Тогда останься, - уже тише попросил мужчина.

 – Нет, я не могу, - и женщина ушла, хлопнув дверью. По полу пробежался сквозняк. Мужчина вошёл в комнату с камином и взял из манежа маленькую и хрупкую девочку, которая непонимающе смотрела на него огромными голубыми глазами.

Мужчина подошёл к окну с дочерью на руках и посмотрел в окно.

 – Вот и всё, – тихо сказал он. – Теперь мы остались только вдвоём. – Девочка не столько поняла, сколько почувствовала происходящее. Нет, она не заплакала в голос. Она смотрела в окно и по детской щёчке катились слёзки, беззвучные слёзки тоски и боли.

***

Прошло почти восемнадцать лет с того дня, но я до сих пор чувствовала боль и тоску, когда смотрела на падающей снег. Мне казалось, что эта морозная красота отняла что-то очень важное.

Нет, я не знала подробности ночи, когда ушла Мама. Эта тема вообще была строго настрого запрещена в нашем доме, я имею виду маму. Единственное, что я знала, это её имя – Ализия. И то, узнала я его только тогда, когда мне в шестнадцать лет прислали мамино завещание, в котором речь шла о двухкомнатной квартире на другом конце города. Отец был в ярости, когда я получила завещание, а вот мне на его мнение было всё равно. Я и так все эти годы жила как в аду.

Отец водил в дом одну женщину за другой, всё пытался строить отношения, а мне приходилось им угождать, прислуживать и не отсвечивать. Стоило мне только немного ошибиться или сделать что-то не так, то меня порол родной отец. Ещё лет в пять я поняла, что плакать и просить прощения у него бесполезно. Мои слёзы его злили ещё больше. Стоило ему только увидеть мои мокрые глаза, как он тут же начинал кричать, что я как она, и бил ещё сильнее. Так что мне приходилось терпеть, молчать и исполнять любое его пожелание.

Правда, год назад стало немного легче. Отец привёл в дом женщину с детьми и его внимание переключилось на них. У мачехи было два сына, с которыми я очень быстро нашла общий язык. Они меня прикрывали, помогали чем могли, да и вообще, на редкость хорошими парнями оказались. Они стали мне, действительно, как братья. Им я могла рассказать всё. Даже несколько раз плакала им в жилетки, когда уж совсем тяжко было.  Это, наверное, единственные люди, о которых я буду скучать.

 – Привет, Катюха, - ко мне в комнату заглянул Витя, старший из двух братьев, и старше меня на полгода. – Уже собрала пожитки? – я сидела на подоконнике, глядя на улицу.

 – Угу, - ответила я ему, даже не поворачиваясь.

 – А чего тогда такая кислая? Ты же завтра сваливаешь? С завтрашнего дня у тебя свобода. Веселиться должна

 – Веселиться буду, когда доберусь до квартиры и узнаю, что там да как. Она же пока запечатана. Боюсь, что жить там будет проблематично.

 – Ну, думаю паутины там будет тьма, - Витя подошёл ко мне и сел напротив, благо подоконник в моей комнате это позволял. Дом-то частный, коттедж, и строился по индивидуальному проекту. – Но ты не переживай. Мы с Ванькой завтра с тобой поедем. Поможем убраться, а заодно и днюху твою отметим.

 – Ой, есть у меня подозрения, что это не вся правда, - с улыбкой посмотрела я на Витю.

 – Ой, какие мы умные, - засмеялся он. – Конечно, не вся. Нам же нужно знать, куда от предков бежать, если что.

 – Я так и поняла и очень даже не против. Привыкла я к вам, как к родным.

 – Ладно, ложись спать, вставать рано. Нужно смотаться, пока предки не встанут, а то у твоего папика какая-то идея появилась, типа семейного отдыха.