Та, что будет моей - стр. 38
– Зато полезный, – тоном строгой, но справедливой учительницы, вмешалась в беседу Аглая. – Ешь, – а потом Артуру: – И ты тоже.
На нее он посматривал так же, пытаясь понять, как себя ощущает в этот момент. Что чувствует. А чувствовал он что-то определенно.
Он вдруг понял, что ему даже как-то уютно находиться здесь, в их этой маленькой съемной квартире. Не хочется никуда спешить, думать о работе. Ничего не хочется, хочется просто смотреть как его маленькая дочь копается в салатнице и, морща нос, вынимает редис. Здесь и сейчас, в эту самую минуту.
Стареешь ты Дзен, что ли.
Неожиданно сытое течение его мыслей прервал звонок в дверь. Маленькая компания одновременно оторвалась от поедания ужина: Вишневский цепко взглянул на Аглаю, она – растерянно – на кухонную дверь, ведущую в коридор.
– Ты кого-то ждешь?
– Нет, – но тем не менее из-за стола выбралась. – Сейчас узнаем.
Он понятия не имел, какой у нее круг общения, есть ли здесь подруги или это забежала соседка. Вернее… Сосед.
Да долбаный ты Валя!
Ну чего тебе дома не сидится, а?
– Привет. А я домой шел, смотрю, у вас свет на кухне горит, – пробасил он, явно войдя уже в прихожую. – Не занята?
– Нет, я… – обернулась, наткнувшись на взгляд Вишневского: он уже стоял в проеме, разделяющем прихожую и кухню. Стоял, сложив руки на груди, совершенно не собираясь скрывать своего настроя.
А настроен он был… ну не дружелюбно.
Его бесил этот мужик. Чувствовал он, что что-то с ним не то. Да, можно было бы списать все на элементарную ревность или чувство собственничества, но помимо этого интуиция, или иначе говоря – мужская чуйка подсказывала ему, что добродушный сосед явно не тот, кем хочет казаться.
И сейчас, поймав его злой взгляд, еще раз убедился в своих предположениях.
– А мы тут ужинали, – вмешалась в молчаливый баттл двух самцов Веснушка. – Ты голоден? Мы можем…
– Он не голоден, – грубо ответил за него Вишневский и, забив на оставленный на кухне пиджак, двинулся к выходу. А потом обернулся: – Вы идите, нам с твоим соседом поговорить надо.
– Артур! – метнула на него злой взгляд Аглая. – Здесь ребенок!
– Поэтому мы выйдем, – взглянул на Валентина и кивнул тому на дверь, намекая, чтобы тот выметался.
Он не собирался с ним драться, нет, но задать вопрос какого черта тому здесь нужно, задать был обязан.
На лестничной клетке было темно и прохладно: в открытое окно дул ветер, забрасывая на серый бетон редкие дождевые капли. В такую погоду торчать здесь не хотелось, а хотелось обратно, в тепло. Принесла же нелегкая дядю Валю.
Тот, к слову, выглядел неважно – нос отек, под глазами два фонаря.