Сюзерен - стр. 6
К этому времени воинские дела, как и дела политические, что в те времена различались мало, складывались для Егора весьма благоприятно. Покорению Франции немало способствовала рыжая бестия Изабелла, бретонка, рыцарь Ордена Сантьяго – туда и женщин брали – герцогиня… Ах, Изабо!!! Папа римский Мартин, во многом зависящий от молодого императора, назначил последнего чем-то вроде опекуна Франции на время безумия ее монарха – по сути, бессрочно.
В Англии же сильно помог шотландский герцог Олбани и валлийское дворянство, которое Вожников умело переманил на свою сторону. Впрочем, сие касалось не только валлийцев – несчастного короля Генриха бросило все его войско, и где теперь обретался бывший английский властелин – бог весть.
– Княже, велишь всех одинаково отпевать?
– Одинаково, а как же! – Отрываясь от своих мыслей, Егор посмотрел на подошедшего Биляра – не только артиллерией сей татарский мирза заправлял, но и советчиком был первым. – Они ж католики все. Отца Жан-Пьера вели позвать.
– Позвали уже, – спокойно кивнул булгарин. – Уже молитвы читает. Я тоже помолился за всех: за тех и за этих. А сейчас спросить хочу, князь.
– Спроси, – внимательно оглядывая округу, разрешил Егор. – Чего хотел-то?
– Про Хирону… Или Жирону, сей град по-разному тут прозывают. – Биляр покусал тонкие усики, они у него почему-то росли черные, хотя сам-то парень (двадцать пять лет всего) – блондин яркий. – Вражины наши пушки уже увидели…
– Увидели?! – усмехнулся князь. – Мягко сказано. Ну, продолжай, продолжай, ладно.
– Увидели и, если не полные дураки, в Жироне могут и подготовиться. Разрушить мосты, дороги перерыть, камнями засыпать. Говорят, летом тут реки все высыхают, по руслам как под дорогам ездят, а сейчас… сейчас дорог мало, князь. Зачем нам лишние трудности?
Егор усмехнулся:
– Ночью предлагаешь идти?
– Так. Ночью. Дорогу знаем, вышлем вперед людей.
Махнув рукой, князь посмотрел на синеющие вдали горы:
– Я с тобой согласен. Пушки для нас покуда – главное. И спесь с рыцарей сбить, и крепости-города порушить.
По указанию Егора еще во время французского похода вся многочисленная имперско-русская артиллерия была поставлена на колесные лафеты, в кои по возможности запрягались не медлительные волы да мулы, а лошади. Легкие пушки да гаковницы – о двух колесах, бомбарды да мортиры – о четырех. Ну а всякую огнестрельную мелочь – кулеврины, фальконеты, ручницы (последние здесь аркебузами называли) – ту в телегах везли, вместе с запасами пороха. Телеги особые были – знаменитые гуситские вагенбурги, в случае нужды быстренько в неприступные крепости превращавшиеся… вот как сейчас.