Сюзанна и Александр - стр. 20
–– Сюзанна?
Я кивнула. Она хотела ещё что-то сказать, но, похоже, не могла собраться с мыслями, и я, боясь, что меня узнает не только подруга, сжала руку Валентины.
–– Ради Бога, молчите. Давайте уйдём отсюда! Нас не должны видеть вместе.
Она ничего не понимала, но послушно поднялась и пошла за мной к выходу. В этот миг за конторкой появился ювелир.
–– Мадам, – произнёс он мне, – имею честь сообщить вам…
–– Нет-нет, – сказала я поспешно, снова опуская вуаль. – Сделка не состоится. Мои планы изменились, мэтр Бонтран.
Я затащила Валентину в свою карету – благо, что она шла за мной послушно, как ребёнок, сама захлопнула дверцу и приказала кучеру ехать в какое-либо спокойное и безлюдное место.
–– В парк Монсо, может быть? – осведомился он.
–– Да, да, именно туда!
Я повернулась к вновь обретённой подруге.
–– Вы согласны? Согласны ехать туда?
–– Но почему именно туда? – кротко возразила она. – Я бы так охотно пригласила вас к себе!
–– Дорогая моя, вы, может быть, удивитесь, но оставаться с вами у всех на виду – это самое ужасное для меня в нынешнее время.
–– Почему?
–– Потому что мне необходима ваша помощь.
Ничего необыкновенного не было в том, что бывшая мадемуазель де Сейян, чей отец был расстрелян за роялизм, чей жених воевал за короля на юге Франции, стала женой буржуа. Это лишь на первый взгляд могло показаться возмутительным. Покинутая всеми, даже мной, Валентина не имела ни денег, ни определённых намерений. 1793 год – то было время, когда Франция захлёбывалась в крови. Чтобы выжить, нужно было уметь драться, пускаться в авантюры, изворачиваться. Валентина ничего этого не умела. Комитеты в те дни охотились за всеми, кто своими манерами хотя бы отдаленно напоминал аристократа. Нужно было искать прикрытие. И оно нашлось – в лице торговца Жака Брюмана, сделавшего мадемуазель де Сейян предложение. Она стала мадам Брюман, а это имя уже не внушало подозрений. А преуспевающий буржуа лишь потом оценил, до чего удачный сделал выбор: при Директории стало очень модно жениться на аристократках и украшать своё богатство ещё и блеском титула жены – пусть не столь важного сейчас, но приятного для честолюбия.
–– Я должна была думать не о чести и даже не о том, что совершаю мезальянс, – проговорила Валентина, словно пыталась защититься от моих ещё невысказанных упрёков. – Я даже об отце не думала. Возможно, это звучит эгоистично, но мне хотелось жить, просто выжить…
–– Вам незачем оправдываться. Я понимаю вас лучше, чем вы думаете.
Парк Монсо был безлюден сегодня. Погода была чудесная. Даже солнце скупо светило из-за туч. И всё же я, опасаясь, что мы находимся слишком на виду, увлекла Валентину в «Лилльскую красавицу», то самое бистро, где мы с Изабеллой в ужасные времена Робеспьера пили лимонад. Сейчас нам подали кофе и ванильные пирожные.